Так? довольно спросил бесенок у меня.
Я потрясенно, а потому очень медленно кивнула.
Совсем оборзел? злобно прошипел василиск, приподняв бесенка еще выше и сильнее придавив к стене за грудки.
А что я? Я этого хмыря первый раз вижу! Вот зачем ему ведьмочка? Незачем, обойдется! затараторил бесенок, не сильно-то испугавшись. И ко мне обращаясь, добавил: Беги, милая, беги, а то маньяк-то этот очнется скоро.
А я пальцем указала на бесенка, потом демонстративно до своего горла дотронулась, может, помочь смогу
Василиск громко хмыкнул. Ну да, силы неравные, но на моей стороне справедливость.
Нормально все, успокоил меня бесенок, равнодушно взмахнув рукой. Обычная практика, нас каждый день душат, ты лучше сама спасайся. Беги, ведьмочка.
А как? растерянно посмотрела я на сияющую зеленую преграду. И двумя руками ее даже ощупала, убеждаясь, что она непроницаемая. Мне туда надо
А никак! ехидно ответил василиск. Там закрытая территория.
А на ней браслетик есть, заметил бесенок. Ты его за камушек сожми-и-и-и-и
Василиск сжал его горло первым, потеряв терпение.
Я дотронулась до запястья трясущейся рукой. И правда, на нем красовался тоненький золотой браслетик с мелкими изумрудами, как раз под цвет моих глаз. Красивый и милый до невозможности. Такой невесомый, что я и не заметила, как он появился на моей руке. Наверное, одновременно с моим переводом на факультет Контроля. Интересно, а можно будет его как-нибудь прикарманить, когда обратно переведусь?
Подчинившись уверенности бесенка, который сейчас хрипел, полузадушенный, но успевал мне весело подмигивать, я подхватила свои вещи, взяла метлу под мышку и сжала в руке один из изумрудиков. Сделала шаг вперед и прошла сквозь преграду.
Глава 3
устояла. Затем моя одежда вымокла до нитки под проливным дождем. Это что за разгул стихии? Тут всегда такая погода?
Все небо затянуто черными тучами, лужи по колено и куда ни глянь палатки, палатки, палатки Болотного мерзкого цвета И здесь мне предлагается жить?
Рассерженная и мокрая ведьмочка пошла на поиски справедливости, искать, на ком сорвать злость. Опираясь на метлу, чавкая по грязи когда-то идеально чистыми ботиночками, решительно направилась к единственной прилично выглядящей палатке, самой большой, кстати, и красного цвета.
Откинула полог и зашла внутрь.
Че надо? поинтересовался недовольный голос.
Вам все перечислить? также недовольно ответила я и обвела внутреннее, не отличающееся чистотой, убранство взглядом.
Вдоль стен в одну кучу были свалены обшарпанные сундуки, у некоторых сломанные крышки съехали в сторону и показали миру их содержимое. А именно разнообразный хлам: от треснувших и потому уже негодных камней-сианитов, обычно использующихся для освещения, до мужских панталонов, стеснительно выглядывающих из-под ржавого капкана для умертвий. На полу разбросаны обрывки бумаги, на мягких стенах крупным корявым почерком нецензурные надписи выведены. Очень нецензурные! Наверное, авторы с троллями консультировались, причем весьма успешно. По смыслу догадалась, что написаны они «благодарными» адептами факультета Контроля.
А посреди этого великолепия возвышался удивительно чистый стол с креслом.
Десять часов отработки, лениво распорядился полулежащий в кресле и плюющий в потолок упитанный гоблин. За нарушение субординации.
Метла в руке напряглась. Опыт общения с гоблинами она сегодня получила, и бить их ей очень понравилось.
Хрен тебе, ответила невежливая я, крепче сжимая в руке метлу.
Гоблин подавился очередным плевком и обратил на меня внимание.
Новенькая, что ли? прищурив желтый глаз, сообразил он.
Это временно, заверила я. Где вещи можно оставить? Тут?
Нет ничего более постоянного, чем временное, философски заметил гоблин. Так что вещи бросай в своей палатке, а здесь нечего мне помещение загромождать.
Я еще раз скептическим взглядом обвела незагроможденное, на его взгляд, помещение, отодвинула в сторону крупный осколок стекла, но наглый зеленомордый сделал вид, что не заметил намека.
Флегматично придвинул с края стола к себе журнал, смахнул с него пыль, открыл и долго смотрел в него с умным видом. Потом широко зевнул, развернул журнал вверх ногами и снова туда уставился.
Палаточный городок, градовый сектор, десятое строение, произнес он наконец. Как звать, адептка?
Анэлия Рид, но можете не тратить время на запись, через пару часов вычеркивать придется. Я только в деканат сбегаю, соизволила я предупредить. Отказную подписать.
Он старательно записал мое имя в журнал, проигнорировав предупреждение. Дело хозяйское, мне его чернил не жалко.
Да-да-да, обреченно закатил глаза, когда закрыл журнал. Проходили мы это, с каждым проходили. И «я здесь ненадолго», и «я здесь по ошибке», и «я здесь жить не буду», и «спасите, помогите, выпустите меня отсюда» тоже слышали. И ничего учатся, живут и не вякают.
Слабохарактерные у вас адепты просто, вынесла я вердикт. Куда им до маленькой ведьмочки с большим потенциалом.
Ну, не скажи, неожиданно обиделся гоблин. Для слабохарактерных они с завидным упорством пытаются сжечь мою палатку и взорвать деканат.