Да, надо быть штурманом, чтобы знать все эти звезды и созвездия, ответила Энни.
В училище, которое я заканчивал, астронавигация все еще есть, сказал Дев. Хотя скоро ее действительно отменят. Нас учили пользоваться секстантом, определять координаты по звездам, а еще по луне, солнцу, а также по скорости, атмосферному давлению и курсу. Две хороших позиции по звездам, немного танцев с бубном и хороший автопилот, плюс данные по давлению и истинная скорость от хорошей системы инерционной навигации, и хороший штурман может определить позицию с точностью от десяти до пятнадцати километров.
Десять-пятнадцать километров? Воскликнула Энни.
Смешно, да? Я знаю. Согласился Деверилл. Уже тогда самая доходяжная инерциальная система выдавала позицию с точностью два-три километра
с обновлением каждые тридцать минут. Сейчас самая доходяжная ИНС выдает ее с точностью четыреста метров с обновлением каждую минуту, а GPS сокращает погрешность до двух метров. Но все равно это интересно. На протяжении всей истории флоты водили через океаны, ориентируясь в лучшем случае, по звездам. Это потерянное искусство.
Покажи, на что ты там смотришь, сказал Энни. Она поставила стакан и перебралась к нему, развернулась, и села рядом, снова откинувшись на спину. Это привел его в шок, но одновременно и понравилось. Проклятые пузырьки все еще закрывали ее грудь. Он положил ей плевую руку на плечо и шею, обхватив за правое плечо, и ощущая, как прижался к ее груди. Звезды, матерился про себя Дев, думать сейчас о звездах, навигации, секстантах, таблицах, альманахах
А теперь на что ты смотришь, прошептала она. Она откинула голову назад, в такое же положение, как и он, опустив затылок в воду. Но на звезды она не смотрела.
Пытаюсь смотреть на тебя, тихо сказал он и наклонился, чтобы поцеловать ее в губы. Сквозь тело словно прошел разряд, физиологические реакции, которые он так пытался подавить, ожили. Он поцеловал ее горячо и сильно. Она ответила поцелуем, а потом убрала его руку со своего плеча, переместив себе на грудь.
Господи, Энни, ты прекрасна. Она ничего не ответила, но ее правая рука устремилась вниз, к его животу, затем бедру, а затем и к приведенному в боевое положение агрегату и пару раз провела по нему рукой. Он застонал от удовольствия И понял, что она остановилась. Энни
Я не могу, Дев, прошептала она. Неохотно отвернувшись, она переместилась на другую сторону ванны, вне зоны его досягаемости, явно отдаляясь. Она опустила голову на край джакузи и закрыла лицо руками.
Прости, Дев. Ты не виноват Простою поверь мне.
А кто виноват? Спросил он, но ответ уже знал. Это Люгер, да? У тебя с ним любовь или что-то типа этого.
Что-то типа этого, ответила она. Я хотела, но Не хочу, чтобы это было просто местью.
В смысле, переспать со мной и вернуться к Люгеру?
Энни кивнула.
Прости, Дев. Ты красивый парень, у тебя такие глаза, такое тело, такая задница
Ух ты. И что, женщины реально так говорят о парнях?
Только об особенных, ответила она с улыбкой. Ему, сказать по правде, нравилась ее улыбка. Он никогда не думал о ней как о друге, только как о коллеге, возможно, как о будущей высоте, которую придется взять, но теперь просто говорил с ней, и ему это нравилось. Ему все еще хотелось увидеть ее под собой или на себе, но острого желания больше не было.
Так что там случилось между вами с Люгером?
Да что там Ответила она. Я влюбилась в него, и думала, что и он в меня. Но сейчас он с головой ушел в работу, и похоже, для него это вся жизнь.
Ты сказала это «сейчас» так, словно сама в это не веришь, она посмотрела на Дева, злясь на то, что она сказал и злясь на то, что он был прав. Энни, если женщины разговаривают о мужчинах так, как ты сейчас сказала, то и мужчины разговаривают о женщинах так же, а значит, между мужчинами и женщинами не такая уж принципиальная разница. Энни ничего не ответила. То есть, единственное, в чем ты уверена относительно Люгера, это в том, что ты не сможешь изменить его. Дейв Люгер будет уходить с головой работу настолько, насколько захочет, потому что для него его работу важнее и приятнее, чем общение с другими. Это жестко, зато правда.
И что же мне делать?
То же самое, что и все, Энни, серьезно сказал Деверилл. Ты сидишь здесь именно потому, что твой полковник Люгер засел в своей лаборатории потому, что ищешь чего-то лучшего, чем сидеть в своей квартире в одиночестве, ожидая человека, который, возможно, так и не придет.
Если я хочу быть здесь, почему же мне так погано?
Потому что у тебя есть чувства, ответил он. Ты беспокоишься о нем. Ты беспокоишься о том, что он подумает. Но тебе нужно верить в себя. Верить своим чувствам. Он остановился, задумчиво глядя на нее, а затем тихо спросил: Ты ведь любишь его?
Да.
Ты, наверное, с ним так и не спала, но все равно любишь его, она собиралась сердито ответить, но не смогла потому что, черт возьми, он был прав. Возможно, продолжил он, ты сейчас ощущаешь вину, потому что на самом деле не хочешь быть здесь.
Мне нужно верить своим чувствам, да?
Именно. Она протерла глаза и отвела взгляд. Казалось, что она была смущена оказаться здесь вот так, с ним, показать, какой глупой или наивной она себя проявила. Он допил вино, потянулся за халатом и посмотрел на выход. Ну что, пойдем?