Это были дикие существа, которые рыскали в темноте, охраняя периметр леса и нападая на любого, кто пытался зайти слишком далеко. Они работали стаями, как собаки. Неестественно быстрые, они убивали воинов по одному за раз. Этих проклятых тварей было трудно убить, жизненно важные части их тел были покрыты естественной бронёй. Мечи и стрелы, казалось, просто отскакивали от них. Мы потеряли так много людей, что нам пришлось вообще покинуть лес.
Она хочет посмотреть, сможет ли она выяснить, из какого Царства они прибыли. Может быть, мы сможем найти более эффективный способ их уничтожения, объяснил Питер.
Он поставил передо мной непростую задачу.
Обязательно возьми с собой арбалет. Похоже, это лучшее оружие против них. Крюк снабдил нас сильнодействующим ядом. Это должно помочь одолеть их, даже если болт не пробьёт их броню, добавил Трипп. С тех пор как Пэн отвёл Цыпочку на «Весёлый Роджер», чтобы исполнить наш долг перед ним, они оба терпели друг друга. Крюк даже предложил свою помощь в поисках пропавших жителей. Пэн отказался обсуждать случившееся, но предоставил ей возможность строить мосты даже через самые бурные реки.
Возьми с собой группу мужчин. Выбери лучших. Нам крайне важно раздобыть для Амары образец, Пэн перешёл к делу, едва взглянув на меня, когда раздавал приказы. Правление давало о себе знать. Он думал, что эта новая сила, которая пробудилась в нём, когда мы уничтожили Ариона, каким-то образом означала, что он не может потерпеть неудачу. Но иногда он был таким охренительно высокомерным, что не мог распознать собственные недостатки. Он совершенно не представлял, как управлять этой новой силой, и я беспокоился, что его слепая вера может привести к нашему краху. Из-за этого и потери Цыпочки я боялся, что, возможно, больше никогда не увижу своего друга.
Что-нибудь ещё, Ваше Величество? огрызнулся я в ответ. В последнее время я и сам легко выходил из себя.
Неа. Просто сделай это, Рай. Доложи, когда всё будет готово, Пэн бросил на меня мрачный взгляд, но это было всё, что он смог уделить мне, прежде чем вернуться к груде отчётов, лежащих перед ним. Сволочь.
Я перекинул чертов арбалет через плечо и покинул погреб, даже не попрощавшись. Когда-то мы были как братья. Делились буквально всем. Но потеря Цыпочки уничтожила нас всех. Никогда я не чувствовал себя таким одиноким, как в тот момент. У каждого из них было что-то, какой-то способ занять себя, пока её не было. Какой-то способ быть полезным ей даже в её отсутствие. Кроме меня. Мне нечего было предложить, кроме проклятой тоски в груди. Я был наименее полезным из её любовников, и правда об этом не давала мне покоя.
Прежде чем отправиться на задание, я оказался на пороге домика Цыпы. Ещё одна неприятность моего дня, от которой я не мог избавиться. Я вошёл и направился прямиком в её комнату. Мне нужно было успеть зайти и выйти, прежде чем Трипп доберётся сюда, чтобы найти какую-нибудь незначительную деталь, на которой можно было бы зациклиться. Коттедж был приведён в порядок на прошлой неделе, но он не мог оставить его в покое. Он предпочитал страдать в тишине. Вот почему он вызвался на ночное дежурство. Меньше людей, с
которыми приходится иметь дело. Я подумывал о том, чтобы встретиться с ним лицом к лицу, узнать, не нужно ли ему с кем-нибудь поговорить, но у меня сложилось чёткое впечатление, что если я попытаюсь обнять его, то потеряю руку.
Я вошёл в огромный гардероб, который спроектировал Трипп. Очевидно, девушкам нравятся большие шкафы. По крайней мере, так говорит Трипп, и я не собирался его об этом спрашивать. Он был наполнен бесчисленными платьями. Ничего из того, что она когда-либо носила. И мне было трудно представить, чтобы Цыпочка регулярно наряжалась в душные халаты. Она была гораздо практичнее. Пара потёртых джинсов и футболка, казалось, шли ей больше. Хотя я тайком захватил несколько своих рубашек. Надеялся, что однажды она удивит меня и наденет их. Мысль о том, что на ней нет ничего, кроме моей рубашки, мгновенно заставила мой член напрячься, и я застонал. В этот момент было больно возбуждаться при мысли о ней, и у меня не было ничего, кроме моей совершенно неподходящей руки, чтобы закончить работу.
В глубине длинного шкафа на крючке висел её рюкзак. Это была единственная её вещь, которая у нас была. Я навещал её каждый день, прижимая к груди комковатую сумку и вдыхая её запах. От чего мой член только сильнее затвердел, неприятно прижимаясь к штанам. Я никогда не открывал его. Так и не решился заглянуть внутрь. Мне показалось, что это нарушение её личной жизни рыться в её вещах без её ведома. Но, просто держась за это, я почему-то чувствовал себя ближе к ней. Проклятье, я был таким грёбаным болваном. Если бы кто-нибудь вошёл и увидел, что я держу рюкзак так, словно это самая горячая женщина, которую я когда-либо видел, я бы, наверное, умер от стыда, но, Дьявол меня побери, если бы я мог удержаться от этого. Я медлил так долго, как только осмеливался, потирая грубую ткань о свою заросшую щетиной щеку и позволяя видениям о Цыпленке нахлынуть на меня.