Что она сделала со мной? Спросила я дрожащим голосом, поскольку отголоски ее силы продолжали биться под моей кожей.
Она сделала тебя похожей на одного из них. Как Элита, ответил Магнар, и я заметила, что он отвел от меня взгляд, как будто не хотел видеть, что она сделала.
Я опустила взгляд на воду, которая плескалась вокруг моей талии, и она успокоилась, образовав зеркало, в котором отразилось мое лицо.
Моя кожа мерцала незнакомой прохладой, а глаза были ледяными и жесткими. Черты лица по-прежнему были моими, но в то же время и не моими. Все мелкие недостатки были сглажены. Все, что делало мое лицо моим собственным, исчезло. Передо мной было чужое лицо. Статуя, получившая жизнь.
Значит это была гребаная богиня, отметила я, на случай если он не заметил, а я действительно сошла с ума.
Так и есть, мрачно согласился Магнар.
И она сказала она сказала мне или намекнула, что я
Магнар шагнул ближе ко мне, схватив за горло и приподняв мой подбородок, чтобы я смотрела прямо на него.
Ты веришь, что боги решают, кого тебе любить, дракайна хьярта? прорычал он с вызовом и отвращением на лице, не в силах скрыть всего этого, изучая мою изменившуюся внешность.
Мой разум кружился от невозможности того, что мы только что видели, но пульсирующий комок мышц в моей груди все еще сильно бился из-за единственной любви в моей жизни, которая у меня осталась. Монтана была единственным человеком, о котором я так заботилась. Единственная, к кому я могла испытывать такие глубокие чувства. Романтическая любовь никогда не стояла у меня на повестке дня, никогда не была чем-то, чего я жаждала или хотя бы хотела. Так почему же у меня язык застыл не в силах выразить этого?
Мое сердце принадлежит только мне, сказала я ему.
Что-то в его золотистых глазах дрогнуло при моих словах, смертоносное существо в нем все, что осталось в их глубине.
Как и мое. Магнар отпустил меня, отшатнувшись назад, словно боролся за сохранение даже этого небольшого контакта вопреки правилам Идун, а я снова опустила взгляд в зеркальную воду, хмурясь от своей вампирической внешности.
Это ненадолго, сказала я, борясь с отвращением, которое почувствовала, проводя рукой по отражению и разбивая его. Но она права, это поможет нам.
Тогда пойдем. Чем скорее мы доберемся до поезда, тем скорее мы сможем вернуть тебя. Магнар направился прочь, а я прокручивала в голове то, что сказала Идун. Было так много вопросов, которые я хотела ему задать, например, кто,
черт возьми, такая Валентина, и почему Идун, казалось, так зациклилась на Магнаре? Но у меня возникло сильнейшее ощущение, что он не хотел на них отвечать.
Я последовала за ним из реки, по пути отжимая воду с волос и возвращаясь к своей одежде.
Если Идун захотела дать мне этот дар, то я обязательно воспользуюсь им как следует. Вампиры, охранявшие поезд, даже не подозревали, что их ждет.
Э
рик проводил меня до своей машины возле здания, а Фабиан поплелся за ним с кислым выражением лица.
Он открыл дверь и предложил мне сесть внутрь, но я воспротивилась. Я хочу поехать с тобой. Я взглянула на Фабиана, и мой желудок скрутило узлом от пронзительного взгляда, которым он одарил меня. Но мне чертовски хотелось услышать, что он хотел сказать.
Эрик наклонился ближе. Мы поговорим о Вульфе вместе, когда вернемся в дом, но до этого мне многое нужно обсудить с братом. Он взял меня за руку, не оставляя мне выбора, кроме как залезть в машину, затем низко наклонился, так что его лицо оказалось совсем близко к моему. Мое сердце сильно забилось, когда он поцеловал меня, прижавшись грубыми и твердыми губами к моим собственным, скрепляя свои слова безмолвной клятвой. Его глаза потемнели, когда он отступил назад, и жар, пробежавший по моим щекам, сказал мне, что я должна была отказаться от этого поцелуя. Может, он и был коротким, но у меня было достаточно времени, чтобы отстраниться, а я этого не сделала.
Скоро увидимся, бунтарка, сказал он, победный блеск в его взгляде заставил меня поджать губы.
Я скользнула по сиденьям, и Сабрина опустилась рядом со мной, загораживая ему вид на меня. В передней части машины уже сидели двое охранников. Я не понимала, зачем мне было нужно иметь столько охраны, но и в этом вопросе у меня не было особого выбора. Эта вновь обретенная свобода, несомненно, была очень похожа на пребывание в плену.
Меня охватило мрачное настроение, когда водитель отъехал, оставив Эрика и Фабиана вдвоем, в то время как рядом с ними остановилась другая машина. Охранник открыл им дверь, но они остались разговаривать на тротуаре с напряженными выражениями лиц.
Мои мысли были сосредоточены на Вульфе и на том, как близко я была к тому, чтобы покончить с этим монстром, но у меня отняли этот шанс, отняли в самый последний момент. Я презирала саму идею жить в мире, где все еще существовал порочный генерал, и Кошмар пылал, соглашаясь с этим.
Сабрина не спрашивала меня о том, что произошло, и если ей и было любопытно, то она этого не показала. Она внимательно смотрела в окно машины, ее рука поглаживала рукоять меча, и я задалась вопросом, давал ли он ей такое же утешение, как мне мой Кошмар.