Она быстро кивнула, выглядя немного озадаченной, прежде чем замереть, и Эрик повел меня за угол, скрывшись из виду.
Мы подошли к двери, у которой стоял последний охранник, и я задрожала от жажды мести. Кошмар гудел от острого предвкушения, и я позволила этому чувству накатить на меня, черпая мужество в его присутствии.
Один резкий рывок Эрика подбородком заставил охранника скрыться из виду, оставив нас одних в тихом каменном коридоре.
Я уставилась на дверь, отчаянно желая войти туда и предать Вульфа смерти, которая ему причитается.
Эрик взял меня за руку и повернул так, чтобы я смотрела на него пристальным взглядом. Его смерть твоя. Он снял с бедра зазубренный нож и вложил его в мою ладонь. Бей глубоко и метко. Без колебаний, бунтарка.
Я вздрогнула от холодного прикосновения стали, но твердо кивнула. Я могла это сделать. Ради себя. Но больше всего ради своей семьи.
Эрик протянул руку и убрал прядь волос с моего лица. Я посмотрела на его залитое кровью лицо и дикость в его глазах, которые сказали мне, что все это было ради меня. Что он нарушал правила ради меня, которые никогда не должен был нарушать. Особенно для человека.
Я оттолкнула его, нуждаясь оставаться холодной и не впускать ни капли тепла в свою грудь. Потому что прямо сейчас я не испытывала ненависти к Эрику Бельведеру, я почитала его как темного бога, которым он и был. И я верила, что он никогда не хотел смерти моего отца, что он не знал, что сделает Вульф, потому что иначе зачем бы он притащил его сюда и наказывал так сурово?
Спасибо, что понимаешь важность этого для меня, сказала я. И за то, что поверил мне насчет Вульфа.
Его брови нахмурились, глаза потемнели. Мои братья и сестра это все, что у меня есть. Возможно, я онемел от мира, и время уничтожило свет в моей душе, но я никогда не забуду, как любить их. Если бы кто-то отнял у меня семью, я бы жаждал самой кровавой мести в качестве платы за их смерть. Это меньшее, чего ты заслуживаешь.
У меня перехватило горло от этого слова, слетевшего с его губ. Любовь. Это противоречило ему, этому испорченному существу, которое, несомненно, не способно испытывать столь глубокие чувства, как любовь. Но я видела, как Майлз обожал Уоррена, как Кларисса проявляла заботу к Эрику. Это не было иллюзией. Это была правда, которую я больше не могла отрицать.
Когда-то у моего народа была поговорка. Гаммель кьерлейк рустар иккье, сказал он с акцентом, который легко слетел с его языка.
Я видела ее вырезанной на стропилах твоего дома, сказала я, осознав это,
и он кивнул.
Это значит «старая любовь не ржавеет», сказал он, и что-то в этих словах вызвало прилив тепла в моей груди. Потому что они были правдой. Правдивее любых слов, которые я когда-либо слышала. Моя любовь к своей семье была такой же долгоживущей, как и я сама, и она никогда не потускнеет, никогда не поблекнет, не изменится и не разрушится. Она просто была и всегда будет.
Я проглотила комок эмоций, подступивший к моему горлу. Я этого не забуду.
Рот Эрика дернулся, как будто он хотел сказать что-то еще, уставившись на меня не мигая. Вместо этого он открыл дверь, пропуская меня внутрь, и я вошла в комнату, где нас ждал Вульф.
Сир, я умоляю вас В ужасе вздрогнул Вульф, превратившись в дрожащую развалину на полу. И было чертовски приятно видеть его таким, лишенным своего властного положения.
Тихо, рявкнул Эрик, отступая в сторону, так что пронзительный взгляд Вульфа остановился на мне, а затем опустился на нож в моей руке.
Что происходит? прошептал он Эрику, но тот не ответил, просто закрыл дверь и направился к Вульфу медленным, крадущимся шагом.
Эрик поднял его за руку, поставил передо мной на колени, его рука сжалась в его серебристых волосах, когда он предоставил его мне.
Нет! Принц Эрик, пожалуйста! Вульф взвыл, в страхе глядя на меня.
Ты убил моего отца, прошипела я, и Вульф отпрянул от Эрика, когда я придвинулась к нему. Признай это, приказала я, и Вульф уставился на меня, не веря своим ушам.
Зачем вы привели ее сюда, чтобы убить меня? Вульф умолял Эрика. Она истребительница, сир. Наш заклятый враг!
Да, это так. И она станет твоим концом, прорычал Эрик.
Вульф сопротивлялся, но Эрик легко удерживал его, крепче вцепившись в волосы, чтобы он не шевелился. Я замешкалась с ударом, не зная, что делать дальше. Когда я убила вампиршу в замке, это была самооборона, адреналин и страх подпитывали мои движения. Но сейчас все было по-другому. Это была казнь, и теперь, когда я столкнулась с ней лицом к лицу, я не была уверена, как пройти через это.
Позволь мне помочь тебе, Дитя Луны.
Я уронила стальной клинок на пол, потянулась к карману пальто и достала Кошмар, и лезвие злобно блеснуло.
Эрик приподнял бровь. Я ничего не могу от тебя скрыть.
Я не сводила глаз с Вульфа, а в его глазах отражался золотой блеск Кошмара.
Отойди от меня, тварь! Вульф взревел. Ты ничтожество, и я не собираюсь умирать от руки никчемного чел
Эрик ударил его лицом об пол, прежде чем снова поставить на колени, и из носа у него потекла кровь.
Я вырву твой никчемный язык изо рта, если ты еще раз посмеешь разговаривать с ней в таком тоне, выплюнул он, и Вульф захныкал, смиренно склонив голову.