какой я чувствовала себя ранее сегодня.
Минуты проходят в тишине, пока дверь со щелчком не открывается, и напряжение в моей груди не спадает. Наконец-то я могу вернуться в свою комнату, в свое безопасное место, в свою кровать и дать волю слезам, которые я изо всех сил сдерживала с того момента, как тот солдат прикоснулся ко мне.
Офицеры легиона входят в комнату с пистолетами, пристегнутыми ремнями к груди.
Другие офицеры ждут в коридоре, рядом с Медузой, которая машет мне рукой, чтобы я выходила.
Пойдем, девочка, говорит она.
Подожди здесь.
Вытирая слезы с мокрых щек, я выхожу из комнаты в коридор, как и в прошлый раз, и жду у двери Титуса.
Медуза качает головой и тянет меня прочь.
Сегодня ты не пойдешь в комнату Титуса.
Ведя меня по коридору, Медуза даже не оглядывается на меня, и чувство страха пронзает мой желудок. Может быть, она знает о солдате. Может быть, он рассказал ей о том, что произошло на кухне, о том, что я совершала с ним сексуальные действия. Может быть, это был тест, чтобы увидеть, позволю ли я ему использовать меня таким образом.
О, Боже.
Когда мы заходим в лифт, я наблюдаю, как солдаты Легиона выводят Валдиса из комнаты, его тело большое и угрожающее, даже в окружении стольких людей. Возможно, я испортила эксперимент, и Валдис больше не нужен. Может быть, я больше не нужна, как и девушка, приставленная к Титусу.
Каждый мускул в моем теле дрожит, пока я стою там, ожидая, что волшебным образом появится какое-нибудь объяснение. Дверь лифта наконец закрывается, и я сглатываю, преодолевая сухость в горле, поднимая взгляд на Медузу.
Что-то не так? Мой голос тихий и слабый, наполненный слезами, которые я все еще не пролила.
Планы изменились.
Планы меняются. Передумываю. Меняю темы. Мой разум лихорадочно перебирает смысл ее слов, уступая замешательству, которое выбивает меня из равновесия.
У меня неприятности?
Строгий взгляд, еще более пустой, чем раньше, лишь на мгновение останавливается на мне, прежде чем она поворачивается обратно к дверям лифта.
Это еще предстоит увидеть.
Глава 13
Ночи в этом месте тяжелее всего. Днем меня отвлекает постоянное движение вещей. Тела везут по коридорам в хирургию, в мусоросжигательную печь. Я могу заметить разницу, потому что тела, предназначенные для сжигания, обычно накрыты простыней. Затем следует наблюдение за знакомыми лицами, которые не появляются к ужину на следующий день, или чья кровать оказывается пустой, прежде чем ее быстро заполняет новое лицо.
Время от времени вспыхивает драка, и это всегда несколько захватывающе, особенно когда объекты утаскивают и их больше никто не видит.
Но ночи это нечто другое. Ночи это когда это место погружается в кромешную тьму. Когда крики просачиваются сквозь стены. По ночам я скучаю по хихиканью и шепоту моей сестры, и я слишком много думаю о том, что произойдет с нами двумя.
Мне это снится в кошмарах, и иногда, клянусь, эти крики напоминают крики моей сестры, но потом я вижу ее за ужином на следующий день, и все снова хорошо.
До ночи.
Эй! Девочка! Шепчущий голос принадлежит девушке на соседней койке. Той веснушчатой, которая напала на меня в первый день здесь. Некоторые называют ее Ли, другие Нила. Некоторые по ее номеру, который я с тех пор забыла. Если не считать нескольких случайных взглядов, она не беспокоила меня с того дня во дворе, но при первом прикосновении к моей руке мои мышцы напрягаются, и я поворачиваюсь на кровати, сжимая руки в кулаки и готовясь нанести удар.
Ты работаешь на кухне, верно?
В замешательстве уставившись в темноту, которую она несомненно не видит, я киваю.
Да.
Ты принесешь нам два куска хлеба. Завтра после ужина.
Кража хлеба с кухни одно из тягчайших преступлений, которое влечет за собой суровое наказание. Я знаю это, потому что начальник кухни говорил мне об этом по меньшей мере полдюжины раз в течение моего первого рабочего дня. Итак, какого черта я должен рисковать своей задницей ради этой девушки?
Что я с этого получу?
Защита. Тебе нужны люди в этом месте. Я знаю здешних мальчиков. И девочек постарше. Девочек, которые знают твою сестру.
Я замираю при этих словах, в моей груди расцветает надежда. Даже если я физически не могу быть рядом с Брайани, возможно, я все еще могу предложить ей бдительный взгляд, даже если это не мой.
Ее казармы?
Да. Мой друг работает транспортником. Все время там, внизу. Ты каждый вечер приносишь
нам двоим хлеб, я позабочусь о том, чтобы о тебе и твоей сестре позаботились.
Размышляя об этом мгновение, я мысленно взвешиваю последствия кражи и реальную возможность того, что кто-то может причинить вред моей сестре.
Договорились, шепчу я в ответ.
Они будут у тебя под подушкой.
Я оглядываю кухню в поисках каких-либо признаков присутствия охранников или руководителя кухни и засовываю куски хлеба за пояс брюк. Если это заведение не хочет, чтобы кто-то воровал еду, они не должны делать это так просто. Любой достаточно амбициозный человек мог очистить заведение, если бы захотел, и был готов понести любое наказание, которое за этим последует. Я прочищаю сливное отверстие, глядя на мягкие кусочки хлеба и кусочки сырой фасоли. Даже это могло бы наполнить чей-нибудь желудок, если бы они были достаточно голодны, и я не насмехаюсь над этой идеей.