попадает в голову пожилого мужчины, с которым я разговаривал в грузовике, и двое охранников дергают его назад, вытаскивая из очереди. Старик врезается пятками в грязь, пальцы хватаются за руку, обвитую вокруг его шеи и локтя, и тянут его за собой.
Я изучаю мужчин, отделенных от остальных из нас, отмечая, что все они старше, седеющие и лысые.
Темные волосы перебирают всех старших, одного за другим, включая мужчину который спал позади меня на койке, пока он не добирается до меня, и я оказываюсь в центре его внимания.
Когда его взгляд падает на меня в изучающем движении, я фокусирую свой взгляд за его спиной, так же как если бы они случайно увидели льва. Вот кто он такой, лев свирепый, гордый и несомненно охотящийся за жертвой. Я не знаю, тянет ли мужчин постарше убивать или спасать, но в глазах темноволосого нет ни капли милосердия, в любом случае. Мои щеки пылают, в то время как его глаза обжигают меня. На следующем вдохе он движется дальше, перепрыгивая через Абеля к следующему самцу в очереди.
Секундой позже блондин проходит мимо меня и приседает перед моим братом.
Как тебя зовут? Его голос мягче, гораздо спокойнее, чем в первый раз, и в его глазах нет резких черт темноволосого мужчины. Он жутко приятная личность, которая плохо сочетается с солдатами. Когда он достает из кармана красный предмет, мой первый инстинкт отбросить его, пока блондин не улыбнется.
Ты любишь конфеты?
Абель кивает, принимая сокровище от мужчины.
У тебя такой милый маленький кролик. Как его зовут?
Он Саваи. Абель склоняет голову и шмыгает носом, но прежде чем я успеваю подтолкнуть его локтем, чтобы он не плакал, он поднимает взгляд на мужчину.
Его зовут Флопси.
Флопси. Блондин хихикает, гладя кролика по голове.
Мне нравится это имя. Не хотели бы вы с Флопси пойти со мной? С другими мальчиками вашего возраста. Ты можешь поиграть, а у нас есть игры и конфеты. Звучит ли это весело?
Здесь это звучит неуместно. Он лжет.
Он берет моего брата за руку, а я хватаю Абеля за плечо, притягивая его обратно к себе.
Эти некогда дружелюбные глаза скользят по мне и, словно лезвие с золотым наконечником вонзаются в меня, как будто он ждал этого самого момента.
Он остается со мной. Мой голос дрожит от ужаса, застрявшего у меня в горле.
Мужчина дергает Абеля за руку.
Я отстраняюсь, словно перетягивая канат для моего брата, и держу его подмышкой, чтобы удержать рядом с собой.
Ты отпустишь его, или столкнешься с последствиями, мальчик.
Он остается, скриплю я зубами, гадая будут ли это мои последние слова.
Мужчина смягчается, с усмешкой отводя от меня взгляд, но узлы в моем животе так легко не сдаются. Особенно когда он снимает пистолет со своего бока, и холодный металл упирается мне в лоб.
Мы здесь не терпим наглости. Это усложняет ситуацию.
Подумать только, что в какой-то момент я буду смотреть в дуло пистолета. Я прищуриваю глаза, когда их обжигают слезы, мысленно принося извинения своей матери. Я подвела ее. Она сказала мне остаться в живых, защитить моего брата, и я потерпела неудачу.
Ожидание воспоминаний о моей жизни, кажется длится целую вечность, поскольку все что я могу уловить это пустота, где тикающие секунды, кажется идут в ногу с моими судорожными вдохами.
По какой-то глупой причине я задаюсь вопросом, будет ли больно когда пуля пробьет мой череп, но эта мысль быстро подавляется, когда я открываю глаза и вижу темноволосого мужчину, стоящего рядом с блондином и направляющего пистолет к земле.
Имя.
Дэниел. Я ненавижу, что мой голос слабый. Мягкий. Испуганный. Если бы не Абель, я могла бы встретить смерть с большим достоинством, но сейчас я чувствую, что могу обоссаться.
Его взгляд перебегает с книги в моей руке на меня.
Тебе нравятся книги? Дэниел. Его голос кажется почти далеким, эхом в моей голове, которое с трудом разносит хаос кружащихся там мыслей.
Я бездумно провожу большим пальцем по обложке, не поднимая на него глаз, и киваю.
Ты умеешь читать? Писать?
Я снова киваю, отводя от него взгляд. Поскольку школьное образование не является обязательным, многие дети в моем улье не умеют ни читать, ни писать.
Кто тебя научил?
Верхняя часть книги расплывается от слез в моих глазах, и как будто я все еще чувствую, как рука моей матери обнимает меня, пока она указывает на слова на странице, я слегка потираю большим пальцем призрачное прикосновение, которое остается на моей коже.
Моя мать.
Скажи мне, почему ты готов умереть за этого ребенка.
Он мой брат. Я поднимаю взгляд, и в этот момент весь
яд вытекает из моих вен, разливаясь по коже горячей волной гнева.
Я бы убил ради него.
Уголки его губ приподнимаются в невеселой улыбке, и я задаюсь вопросом, улыбался ли он когда-нибудь по-настоящему, вообще, в жизни. Если этот человек настолько зол, что в его глазах никогда не появлялись морщинки от искреннего смеха.
Ты пойдешь со мной.
Я не знаю, что это значит. Возможно, мой смертный приговор заключен в четырех простых словах.
Он продолжает дальше по линии, продолжая с того места, на котором остановился, и челюсть блондина сдвигается, о чем я могу только догадываться, это тихая ненависть, таящаяся в его глазах. Мне не нравится этот человек или то, как он смотрит на моего брата сверху вниз, как ребенок, который нашел чужую игрушку, чтобы испортить.