Но мольбы ее не трогают того, к кому были обращены. Джалидея понимает это на следующий день, когда подходит к Эрилику и спрашивает украдкой, когда он должен уходить. Лик смотрит на нее с недоумением и насмешливо осведомляется, куда это она так настойчиво хочет его отправить. Он по-прежнему остается собой, но тот огонек внутри него, который согревал ее теплый, яркий, трепетный исчезает. И она с отчаянием понимает, что опоздала.
С этого момента единственное желание ведет ее: отправиться следом за ним. Не о чем другом она не может больше думать
Святилище. Ей удается выпросить у Владыки разрешение посетить святая святых раньше, чем произойдет церемония. Он не может отказать своей воспитаннице, внезапно утратившей интерес к еде, играм, учебе
и проводящей дни напролет в уединении.
Нет, она не собирается готовиться к таинству, не желает раньше времени выбрать лари, как хотел когда-то Лик. Она снова и снова обращается мыслями к тому, кто должен ее услышать, достает из небольшого ларца, принесенного с собой, самое ценное сокровище свое украшения, перешедшее к ней от погибшей матери. И замирает в нерешительности. Но она обещала отдать все, и она это сделает. Ларец с фамильными драгоценностями летит вниз со священного обрыва, становясь добровольной жертвой, принесенной неведомому жестокому духу.
Порыв ветра бросает в дрожь, я трясущимися от холода руками растираю плечи Этот холод так созвучен беспросветной тоске внутри, что кажется вполне естественным Только когда я успела сменить ипостась? Вопрос возникает и тут же рассеивается, исчезает на границе сознания. Это совершенно не важно. Важно другое. Ежась, сутулясь, я подхожу ближе к краю обрыва, туда, где недавно я видела Джалидею, и кричу вдаль, в никуда, выплескивая нашу общую боль:
Почему ты не ответил ей? Почему не сказал сразу, что это невозможно? Почему не помог, когда она так нуждалась в твое помощи? Ты, Всемирный разум, чтоб тебя меня начинает колотить. И не только от холода. Мне горько за девчонку, так искренне поверившую в невозможное, готовую отдать за дурацкую мечту свою не только память о матери Я знаю, уже примерно знаю, что увижу дальше и сердце мое заранее разрывается от тоски и несправедливости, Мир, она же так тебе верила!
Поэтому я дал ей то, что она просила, резкий голос, донесшийся откуда-то сзади, заставил обернуться. Никого там не оказалось, кроме все той же черно-серой надоедливой птицы. Она забралась на один из обломков высотой в человеческий рост и, склонив голову набок, внимательно разглядывала меня круглыми, поблескивающими патиной глазками. Дал то, о чем ты меня просила, Дея!
На миг мне почудился рядом с птицей знакомый сияющий силуэт в белом. Светлые волосы мужчины раскиданы были по плечам, а правильное, пугающе красивое лицо хранило выражение легкой укоризны. Он сидел на том же обломке, с изящной небрежностью свесив одну ногу и обхватив колено второй руками. Я моргнула и видение пропало, оставив меня один на один с новым обличием Единого.
Мир! воскликнула я, называя его привычным мне именем То, что я просила? О чем ты?
Птичий клюв издал столь насмешливый клич, что мне стало не по себе.
Ну же, Деечка, подумай немного, ответил Он, ты все уже поняла.
Под взглядом Его по спине побежали мурашки. Знакомое ощущение накрыло меня: я одна напротив россыпи миров и вселенных Взгляд этот заставлял все глубже и глубже всматриваться внутрь, в те закоулки собственной души и памяти, которых я так тщательно избегала. Правда ледяным водопадом обрушилась на меня, оглушив на миг, сбив с ног. Я бы точно осела за камни, если бы не взгляд зеленых птичьих глаз, который держал меня железным тросом, не давал возможности ни сбежать, ни рухнуть.
Я тоже родом из этой реальности, сказала, наконец, вслух.
Да, согласился пернатый, твоя история началась именно в Таар-ди-Оре. Вам с этим упрямым мальчишкой удалось привлечь мое внимание. Про него я тебе потом расскажу, быть может, а вот ты удивила меня тем, с какой легкостью поверила своему другу, с каким упорством принялась меня упрашивать. Ты не роптала, о нет ты пыталась меня подкупить так решительно, птица каркнула, а в голове зазвенел мелодичный мужской смех, что я решил тебе помочь. Да и потом, мне самому любопытно стало, что из этого получится. Разумеется, менять из-за каприза одной девчушки законы мироздания я не собирался. Но нашел неплохой способ достичь желаемого. Ты хотела стать проводником и ты им стала.
Ты что, создал мою копию в Сером мире? ахнула я, Но подожди схватилась я за голову, ты хочешь сказать, что моя жизнь на Земле: родители, детство все это было не по-настоящему?
С чего бы? каркнула птица, Все так и было, правдивее некуда.
Но как? не понимала я, Как я могла жить одновременно в двух реальностях еще до того, как стала проводником?
Мир в обличии недоворона отрицательно покачал головой. Мол, фигушки тебе, Медея Сергеевна а не ответ.
Сама-сама сама, произнес он нетерпеливо, зря, что ли, я столько мучился, сочиняя ту хитроумную штуку, которая встроена вам в башку? Память Джалидеи вернулась к тебе, так пользуйся, не отлынивай. Так уж и быть, даю подсказку: что ты знаешь о народе Таар-ди-Ора?