Как давно ты не питалась, маленькая предвестница?
Озабоченность в тоне мужчины застала меня врасплох.
Хм. Недели.
Он издал тихий звук за своей маской.
Глупая девочка. Секс-демоны не должны приходить в людные места голодными. Это хороший способ устроить кровавую бойню.
Или начать оргию.
Я не убийца, и держу свой голод под контролем.
Хм. Интересно, что сказал бы на это твой друг-упырь.
Я убила его, потому что он был куском дерьма и насильником. Его смерть была слишком лёгкой для него. Надо было отрезать ему член и заставить подавиться им.
Он был мусором. И такой красавице, как ты, не нужно питаться подобным дерьмом. Теперь тебя тошнит.
Черная Рубашка затащил меня туда, где я оставила свой чехол для гитары за котелком с ведьмами. Их котел был достаточно большим, чтобы скрыть нас от любого прохожего.
Клоун склонился надо мной, его внимание, видимо, было приковано к моему гитарному футляру, прислоненному к котлу верхним углом.
Это твой?
Ну да. Я использую его для ношения своего меча.
Я подняла голову, хотя каждая мышца в моем теле кричала, чтобы я оставалась неподвижной, пока боль не утихнет. Второго клоуна нигде не было видно.
Где же Нечто номер два?
Клоун издал небольшой смешок. Звук, доносящийся из-за маски, был приятным и резко контрастировал с костюмом монстра.
Если это что-то из поп-культуры, то, боюсь, я не знаю, о чем идет речь. Я смотрю много фильмов, чтобы освоить человеческий язык, но в конце концов все равно остаюсь монстром из Нижнего мира.
Монстр из Нижнего мира? Лолли вскользь упоминала, что она оттуда, но она не была похожа на монстра из ада. С другой стороны, под маской этого парня скрывается кто угодно.
Что, в аду нет доктора Сьюза? Я попыталась пошутить, но поморщилась. Страх, который я переняла от упыря, словно затвердел внутри, застыл, как цемент.
Боюсь, что нет. А мой брат, наверное, пошел убирать за тобой. Никто не узнает, что произошло.
И что, я теперь тебе должна?
Должна.
Отвали. Я полоснула бы когтями по его лицу поскольку все еще была в форме монстра, мой красивый розовый маникюр был острым как бритва. Я могла бы перерезать ему горло, если бы он подошел достаточно близко. Это было бы убийство номер два за сегодня. Хотя мысль об убийстве этого человека почему-то навевала на меня тоску. Наверное, от того, что я чувствовала от него. Он не казался злым или мерзким.
Если уж на то пошло, я наконец-то смогла вздохнуть, когда он был рядом.
Он крепко сжимал мое запястье, и, хотя я не видела его глаз через сетчатые экраны маски, я чувствовала, как его взгляд прожигает меня.
Чтобы еще больше сбить меня с толку, его большой палец провел нежные круги по внутренней стороне моего запястья.
Ты в порядке?
Почему тебя это волнует? Разве это не та часть, где ты меня должен съесть?
Я ожидала, что он снова рассмеется. Вместо этого он наклонил голову, и я почувствовала, как его взгляд усилился.
Ты хочешь, чтобы я тебя съел?
В его тоне не было ни малейшего намека на то, что это шутка. Он задавал серьезный вопрос.
Да. Нет. Черт. Может быть.
Я все еще лежала на боку, а он склонился рядом со мной, огонь под котлом с ведьмами, состоящий из оранжевой светодиодной лампы, вентилятора и полосок ткани, горел янтарным светом.
Внезапно внутри меня словно взорвался клубок напряжения. Я перевернулась на бок, свернувшись калачиком, стиснула зубы с такой силой, что казалось, они могут треснуть.
На лбу выступили бисеринки пота. Волосы прилипли к вискам. Я чувствовала себя отвратительно.
Именно в этот момент клоун должен
был отступить. Мне казалось, что в любую минуту я сгорю со всех сторон. Это было хуже, чем пищевое отравление, которое однажды я подцепила от ужасного буррито с креветками.
Но он отступил, сел сбоку, обхватил меня и притянул к себе.
И вот я, больная на всю голову, обнимаю клоуна за пластиковым котлом в нескольких футах от безголового упыря, которого только что убила. И кто сказал, что романтика мертва?
Если ты подпитаешься от кого-то более сильными эмоциями, тебе станет легче.
Так вот что это? Выставляешь себя героем только для того, чтобы залезть ко мне в штаны?
Он издал мрачный смешок.
Это один из способов поблагодарить меня за то, что я убрал за тобой и предложил тебе поесть.
Он наклонился, положил руку на землю передо мной, прижимая меня к своей твердой груди. Он был таким теплым, и его аура была успокаивающей. Это был разительный контраст с его грубым, полным голода голосом, пробивающимся сквозь ухмыляющийся рот маски.
Мы оба знаем, что ты хочешь, чтобы я прикоснулся к тебе, маленькая предвестница, сказал он, его стальной голос окутывал бархатом. Может быть, ты и смертная, но все еще суккуб. Твое тело знает, когда находит подходящую жертву.
Жертва. Ха. Вряд ли это слово я бы использовала для него. Но он не ошибся. Когда я подходила слишком близко к человеческому мужчине, меня всегда тошнило. Иногда, если я была очень голодна, то могла выдержать минет. Но они никогда, ни единого раза не прикасались ко мне.
Была ли «хорошая» идея позволить это клоуну? Мне даже неизвестно что у него на уме. Я не собиралась лишаться девственности с парнем в клоунской маске, даже если бы эта идея меня не возбуждала.