Кенни. Дрожь в его голосе соответствует печальному выражению его глаз, когда он поворачивается ко мне.
Мне жаль, что ее забрали у тебя, Кенни. Подавляя боль, все еще пульсирующую у меня в животе, я кладу свою руку на его и опускаю взгляд.
Я запомню ее имя.
Плотно сжав губы, он шмыгает носом и кивает.
Спасибо.
Рис возвращается ко мне, держа в руках две миски с тушеным мясом, одну из которых он передает мне.
Я отпускаю руку Кенни, чтобы принять ее, и мой взгляд следует за второй миской, когда Шестой передает ее Кенни.
Нет, все в порядке. Я возьму сам.
Просто возьми это, настаивает Шестой, протягивая руку ко мне спереди, как будто пытаясь ничего на меня не пролить.
Кивнув во второй раз, Кенни забирает у него миску.
Спасибо, чувак. Я ценю это.
Кенни, это Шестой я имею в виду, Рис.
Я знаю. Я имею в виду, я знаю о нем. В Калико тоже есть истории о нем.
Шестой фыркает и качает головой, подтягивая колени.
Не уверен, что хочу знать.
Не-а, они хороши. Намек на улыбку растягивает его губы.
Ты был как герой для некоторых из тамошних подданных. Как миф.
Заметив выражение дискомфорта на лице Шестого при упоминании героя, я улыбаюсь.
Мне кажется, ты покраснел. Невеселый, он отводит взгляд, качая головой, и я хихикаю над его очевидным смущением, снова переключая свое внимание на Кенни.
Он не большой любитель похвал. Один из тех задумчивых, скромных типов.
Альфа, верно? Спрашивает Кенни, прежде чем опрокинуть тарелку с тушеным мясом и вытереть лицо рукой.
Да. Он был частью проекта Альфа», отвечаю я за Шестого. Я вытаскиваю кусок мяса из рагу и передаю ему.
Как и ожидалось, он отказывается.
Тебе нужен протеин. Съешь это.
Закатывая глаза, я отправляю мясо в рот и запиваю его небольшим количеством бульона. Через несколько секунд это немного снимает булькающую боль в моем животе,
но спазмы, лежащие в основе, сохраняются.
Девушка, которая сбежала с Роз. С ней было три Альфы. Кенни поднимает миску к лицу, отхлебывая еще супа.
Мои брови взлетают вверх от его комментария, вспоминая, что папа рассказывал мне о том, какими опасными были альфы из S-блока. Как их использовали в качестве оружия. И о том, что их потребности носили несколько животный характер, такими же иногда могут быть потребности Шестого.
Она выжила?
Последнее, что я знал, они посылали за ней офицеров Легиона. Она взяла с собой одну из других женщин проекта Альфа».» То, как он говорит о них, словно о каком-то биологическом эксперименте, подходит для тех, кто жил в Калико. Мы редко смотрели на других там как на людей, потому что это делало опыт вдвойне тревожным. Субъекты. Женщины. Мужчины. Альфы. Мутации. Отстраненность в этих словах делала это терпимым.
Это было до того, как они отправили меня в изолятор. Его брови вздрагивают, и резкий выдох через нос безмолвно говорит о невидимой панике в его глазах.
Они наказали тебя за то, что ты помог ей.
Сначала он не отвечает, вместо этого опрокидывает в себя тушеное мясо, как будто ему нужно дополнительное время, чтобы собраться с эмоциями, которые, как я вижу, всплывают на поверхность.
Два дня допросов. Они, конечно, не могли убить меня. Никто не знает компьютерную систему в этом месте так, как я. Его горло подпрыгивает от сглатывания, и он качает головой.
Хотя я не знаю, как вы называете эти моменты перед смертью. Когда вы хотите, чтобы они уже просто убили вас.
Они называют это развлечением, говорит Шестой рядом со мной.
Я всегда называл это выносливостью. Оправдание.
Оправдание? Кенни опускает свою миску и кладет локти на колени.
За что?
За то, что в конце концов уничтожили их всех.
Словно обдумывая эти слова, Кенни молча кивает, глядя в сторону огня.
Ты абсолютно прав. Все из них.
ГЛАВА 3
КАЛИЯ лежу в кузове грузовика, зажатая между Титусом и Кадмусом на кровати из спальных мешков, в то время как Брэндон спит в кабине. Разбить лагерь у костра было бы неплохо, но Титус не хотел рисковать тем, что отец Тессы отыщет патроны, хранящиеся в кузове грузовика, в поисках пустого пистолета, который мы ему дали, и перестреляет каждого из нас во сне. Не то чтобы мне было холодно лежать между этими двумя инферносами. Впервые за несколько недель мое сердце трепещет от первых признаков жизни с той ночи, когда я наблюдала, как закрываются эти двери, лишь затемненные чувством вины и гнева, которые я испытываю к Тессе.
Теплая ладонь скользит по моему бедру, и я чувствую, как Кадмус прижимается ко мне сзади, его твердая грудь прижимается к моей спине. Скрестив руки на моем животе, он притягивает меня к себе, и я закрываю глаза, когда он прижимается лицом к моей шее. Хотя лежать рядом со мной для него не ново, прикосновения ко мне тоже, и я подозреваю, что это было спровоцировано моей рукой на его коже ранее, когда я потянулась к нему. За исключением Кадмуса, речь идет не о сексе или похоти.
Соприкосновение с его кожей посылает волну боли вниз по моему лону, и я рычу, сворачиваясь в нем, отчаянно пытаясь вести себя как можно тише. Крошечные булавочные уколы пронзают мои органы, когда глубокая, судорожная боль распространяется по всему животу.