Рядом прыснула Инга. Ростислав пробасил:
Мон женераль, при нас дама! Моветон! Фу!
Какой моветон! Я не Моветон, я белоросский прапорщик, а нам в детстве фильтр на базар не надевают, отбрехнулся Лютиков и замолчал до самого Парижа.
Въехав на территорию посольства, «Бетрель» припустила по бетонке последнем слове местного Автодора. Бетонная линия продолжалась около километра и заканчивалась у дома Торгового атташе. Домом этот полудворец назвать было можно с нехилой натяжкой: трехэтажный особняк из сказок про новых русских был покрыт белой черепицей из лиможской глины. Крылатая фраза «Шура, тебя когда-нибудь повесят»! не сходила с уст обитателей посольской миссии.
Увидав, что к дому приближается автомобиль, рослые челядинцы распахнули стальные ворота прислуга у Лютикова не дремала. Не успела машина полностью остановиться, как сам хозяин вывалился из нее и принялся орать на прислугу:
Эй, Пьер! Контейнер, что стоит в машине, прикажешь
отнести в главную гостиную. И только попробуйте его уронить сгною на рудниках! Всех, однозначно! Карл! Что ты чешешь свое муде! Опять у девок на Пер-Лашез был? Я тебя кастрирую, сукин кот!
Полковник сидел в машине и не вмешивался. Дома у Шуры был идеальный порядок, а то, что прапорщик поорет для профилактики, так в воспитательных целях. Дождавшись, когда дюжие мужики отнесут полутонный контейнер в дом, он поманил пальцем Лютикова и, отдав последние распоряжения насчет времени сбора, приказал водителю отправляться во дворец Женуа. Попутчики сидели молча, лишь негромкие восклицания типа «Ох!» и «Ах!» доносились до командирских ушей.
У официальной резиденции посла Белой Руси было многолюдно. Многолюдно, впрочем, было здесь всегда. Как уже где-то упоминалось, Норвегов аккредитовал своих представителей только в одной стране, Франко. Поэтому всем остальным свои проблемы и желания приходилось утряхивать двумя способами: либо переться к черту на рога в Бобр, либо искать помощи у посла в Париже.
«Бетрель», скрипнув тормозами, скрылась за шлагбаумом, возле которого стоял часовой, и остановилась у розового крыльца. Шлифованный мрамор сверкал на солнышке, часовые в парадных мундирах взяли карабины «на караул», полковник шутливо пожелал им «спокойной ночи».
Приехали! довольно улыбнулся Андрей Константинович. Добро пожаловать в мою резиденцию. Спешиваемся!
Скажите, господин полковник, обратилась к нему Инга, а отчего здесь кругом слышна русская речь? Довольно удивительно! Мы, по-моему, во Франции...
Полковник поджал губы.
Милая девушка, а разве не странно было то, что в конце восемнадцатого и девятнадцатом веках весь высший свет России разговаривал по-французски? В конце концов мы здесь уже десять лет срок приличный для адаптации туземцев к носителям Истины. Шучу, естественно.
В каждой шутке, знаете ли... Она, не закончив, открыла дверцу и вышла наружу.
Прошу вас, Андрей Константинович, не сердитесь на нее, обратился к полковнику Иннокентий, по-моему, перемещение утомляюще подействовало на нее.
Черта с два! фыркнул Ростислав. Не та порода. Просто не может признать, что была неправа, когда очертя голову ринулась в портал, да еще уволокла тебя с собой.
Я оступился... начал было Симонов, но Каманин-Переплут не дал ему закончить:
Послушай, парень! Я знаю эту бесовку четыре года. Она способна поссорить двух улиток! Мне довольно неприятно, что из-за меня ты оказался замешан в эту историю.
Неожиданно Волков предложил:
Хотите, я попрошу Хранителя, чтобы он вас всех вернул обратно? Мне тоже неприятно.
Я пас! сразу же заявил Ростислав. Не забывайте я все-таки ученый. А какой же ученый на моем месте упустит такой шанс!
Иннокентий печально подтвердил:
Хранитель прав. Искушение слишком велико для обычного смертного. Очень соблазнительно поиграть в бога. А что до Инги...
Предоставьте это мне! сказал Каманин и открыл дверцу.
Оказавшись во дворе, он огляделся и присвистнул. Позолоченные двери розового крыльца и тонированное стекло очень эффектно смотрелись на фоне декоративной растительности. Инга сидела на скамейке красного дерева в тени смоковницы и что-то меланхолично жевала. Лицо при этом у нее было отсутствующее.
Самохина, обратился он к ней, мы решили попросить Хранителя, чтобы он отправил тебя обратно на Землю. Мы понимаем, что тебе трудно оторваться от привычной обстановки, семьи и универа. Думаю, Семен не станет возражать, и, ты знаешь...
Не меняя выражения лица, Инга изобразила известную фигуру из пяти пальцев и показала ее Ростиславу.
Понял! отозвался тот. Тогда не хнычь и не капризничай.
И не собиралась, гордо ответила она и встала со скамьи. Где у них сортир? Безумно хочу отлить.
Глава 12. Унтерзонне. 265. Отбытие
Маршал Норвегов, мужественный и обаятельный, стоял возле сына, положив ладонь ему на плечо.
Ты, Андрюша, не лезь там на рожон. Помни: мир менять самое неблагодарное занятие. Как там у японцев?
Чтоб ты жил в эпоху перемен! подхватил сын. Постараюсь, папа! Присмотришь за внуками?
Внуков у маршала было много. Помимо старшего Константина, которому в аккурат стукнуло двадцать один и который