Внезапно дверь распахнулась, и в кабинет атташе вошел коренастый невысокий человек в парадном мундире.
Шура, хорош чаи гонять, рявкнул он, переодевайся. Мы через два часа должны быть уже в Оберланде!
Бог с вами, Андрей Константинович! засуетился Лютиков. У нас масса времени! «Бетрель» туда добежит за полтора часа! Чайку не желаете, пока я буду переодеваться?
Ну, давай побалуюсь, что ли... махнул рукой Волков. Знаю, плут, что чай у тебя хорош! С таможни небось?
Лютиков почти всем корпусом скрылся в шкафу, и на вопрос посла прореагировал весьма аморфно. Что-то пробурчал, натягивая парадную майку-полосатку, и принялся впихиваться в брюки.
Смотри, Данилыч! предупредил Волков, прихлебывая чай. Ты у меня аки Меньшиков при Петре Первом...
В смысле? Из шкафа высунулась всклокоченная голова старшего прапорщика.
В смысле, рука ты моя верная, но вороватая. Ну, это до первого аутодафе!
В шкафу испуганно хрюкнуло.
Мне бы графа какой титул! хрестоматийно пробурчал Лютиков.
Я специально для тебя придумал новое звание: Заслуженный прапорщик Вооруженных Сил. Цепляется четвертая звездочка с одновременным отлучением от церкви.
Что это значит? беспокойно задвигал носом атташе. Он уже вылез из шкафа, щеголяя новой николаевской тужуркой, из-под которой была видна черно-белая тельняшка. Голову атташе прикрывал хромированный картуз с кокардой ВДВ. На портупее болтался вороненый наган. Волков едва не подавился чаем.
Железняк, твою мать! сплюнул он. На колчаковских фронтах раненый... в зад! А отлучение от церкви, мон дью, означает, что тебя может любой лишить живота безнаказанно.
Шура снял картуз и вытер вспотевший лоб.
Мне без церкви нельзя никак, сообщил тихо он, мне сам кардинал должен.
Он простит! так же тихо парировал посол. Ты все-таки подумай насчет аутодафе. Самая милосердная казнь. Без пролития крови. Душа грешника прямиком отправляется в рай. Кто там нынче на воротах, святой Петр, по-моему... познакомишься. Денег ему одолжишь.
Я больше не буду, шмыгнул носом плут, выжига и крохобор Лютиков, честно!
Андрей допил чай и искоса глянул на заместителя.
Знаешь что, Данилыч? Если ты когда-нибудь напишешь мемуары, то свистни мне. Я к ним подклею все жалобы, что поступают на тебя. Получится посолиднее, чем у маршала Жукова. Ты куда, собачий сын, подевал три километра рельсов, что предназначены были для меловых шахт?
Ах это! вздохнул с облегчением Шура. Намедни приперся новый герцог Орлеанский. Полдня умолял. Ему на виноградники нужно было. Взамен обещался поставить стройматериалы: строевой лес, тес, камень, мрамор. Нам же позарез это нужно Кукуй растет.
Андрей Константинович наморщил лоб. Стройматериалы действительно архиважны.
А себе что выторговал?
Лютиков
замялся.
Давай-давай колись! подбодрил его подполковник.
Ну, вообще-то герцог обещал в рыцари посвятить... Гулкий смех посла был ему ответом.
Какой из тебя рыцарь, Данилыч? Ну где ты слышал о жидах-рыцарях? И вообще, ты хоть грамотный?
При чем тут это? вскипел Шура. Вы меня зажимаете, Андрей Константинович! Жалко вам, что ли, этого несчастного рыцарского звания! Вам же еще три года назад графский титул пожаловали...
Дурак ты, прапорщик! Рыцарю ведь нельзя ни врать, ни воровать, ни трусить... А если нарушишь кодекс чести, то мигом лишат рыцарского звания!
Это когда-то я врал? не удержался Лютиков.
От такого нахальства у Волкова глаза вылезли на лоб.
Еще рыцарь должен быть скромным, жестко сказал он, а ты у нас... Ладно, хватит языками чесать! Поехали!
Сидя в быстро несущейся на северо-восток «Бетрели», Волков распекал своего заместителя:
Видано ли дело! Прапорщик в ангелы лезет! Да тебе в чистилище пятьдесят тысяч лет сидеть при самом выгодном раскладе! И то, если святой Петр пьян будет. А иначе самый теплый котел в аду тебе обеспечен, да еще в сумеречной зоне.
Надувшийся Лютиков равнодушно смотрел на пролетающие мимо поля и фермы через бронестекло. Экипаж «Бетрели» резался в карты, лишь механик-водитель сидел на своем сиденье и, позевывая, следил за дорогой.
Что за черт! внезапно выругался он, притормаживая.
Посреди дороги лежала срубленная осина.
Пойду посмотрю, что ли... сказал водитель, приоткрывая люк.
На месте! скомандовал Волков. Что-то подозрительно все это! Пошарь-ка вокруг машины «совой». Сдается мне, что вон за теми кустиками «плохиши» укрылись.
Так точно, товарищ полковник, почти мгновенно доложил командир машины, с обеих сторон человек по десять. Может, огнеметом их?
Жестокий ты человек, сержант, раздумывая, сказал Андрей, давай-ка ты их лучше «дристуном» пугни.
«Дристуном» прозывался синтезированный вариант американского газа «Джей-флоп», применявшегося при разгоне неуправляемых демонстраций, дебошей и прочих опасных народных сборищ. Принцип его действия говорил сам за себя. Вдохнув такого газа даже малую толику, человек мгновенно накладывал в штаны, а следовательно, активность его последующих осмысленных действий равнялась приблизительно мнимой единице.
Передняя башня «Бетрели» повернулась на пятнадцать градусов влево и выпустила щедрую порцию «Джей-флопа». Затем, приняв тридцатью градусами левее, повторила залп.