верхними пуговицами, в начищенных до блеска туфлях и с по-прежнему небрежно растрепанными черными волосами.
- Выглядишь как ангел! восхищенно оглядел спутницу Саймон.
- Хм, ты тоже ничего, - ляпнула в ответ Женевьева, - в смысле тоже как ангел, или скорее как дьявол «Понесло», - одернула себя Ева. Поехали? Кстати куда ты меня ведешь?
Улыбнувшись на высказывание девушки, Саймон хитро подмигнул:
- А это сюрприз!
Всю дорогу мужчина таинственно умалчивал о месте назначения, сказав лишь, что это не театр и не кино. Наконец, через двадцать минут машина подъехала к воротам Городского ботанического сада, который горожане называли просто парком.
- А почему ворота заперты, - удивилась девушка, - до закрытия еще около трех часов
Саймон хитро подмигнул и вытянул из кармана связку ключей:
- А это и был сюрприз! Я договорился, чтобы на этот вечер сад был в нашем полном распоряжении.
«Хоть бы сегодня ничего неожиданного не случилось!» - думала девушка, идя к воротам держа за руку Саймона. «Только бы мое фирменное «везение» не решило этим вечером показать себя», - мечтал мужчина, нежно обхватив ладонь Евы.
Глава 5
«Возмездие неизбежно», - сказала Немезида
Олей с бешеной скоростью отстукивал на печатной машинке сценарий. Он готовил своему человеку и ее паре романтический ужин и предвкушал, как устроит их долгую и счастливую жизнь:
- Вот вам Пифии, вы только глупые старые ведьмы, а я Великий Сценарист, - напевал себе под нос мальчик.
- Ты глупец!
От неожиданности Олей подпрыгнул на месте. В дверях стоял Сам. Его боялись все. Говорили, что Он был справедлив, но не жесток и если наказывал, то за дело. И все равно, встретиться лицом к лицу с Ним боялся даже Магистр Мекена и Главный Хранитель Адриель. Сам подошел к Олею, возвысившись над ним, казалось, на два метра. «И как только до потолка не достает», - изумился сценарист.
- Слышал ли ты поговорку: «Благими намерениями вымощена дорога в ад», сынок? строго спросил Сам застывшего как статуя Олея.
- Ик
- Ты забыл главное правило сценаристов «Пифия - голова, сценарист - шея». А еще, не подумал ли ты, мальчишка, о том, что сценаристу не просто так дается ограничение одновременно писать жизнь только одного человека. Пророчество Саймону Грейвсу расписывал другой практикант, вон за той дверью, - кивнул Он в сторону комнаты в конце зала. И когда сценарист Данай увидел, что в его сценарий кто-то вмешивается, он ту же сообщил об этом Мастеру Алкею, тот вызвал по секретной линии меня. Ты знаешь, что полагается за вмешательство в чужой сценарий и неисполнение Пророчества Полотна?
- Изгнание, - прошептал в ужасе Олей.
- Изгнание, - подтвердил Он.
- Мастер! от громкого голоса Его затряслись окна.
Дальше все происходило как во сне. Олей сквозь пелену на глазах смотрел, как Мастер Алкей забирает машинку и отдает недопечатанный сценарий и Полотно Женевьевы Новель Данаю. Сам хмурясь, вызывает Немезиду, и передает ей поручение наказать сценариста, теперь уже бывшего, путем изгнания на Землю.
- У тебя есть немного времени, чтобы попрощаться с матерью. Ее уже отозвали с работы, она ждет тебя дома.
Олей с трудом понял, что Он обращается к нему, прошептал «Хорошо» и стремглав бросился вон из Конторы забытых сценариев.
* * *
Дома Олея ждала зареванная мать, которая судорожно пила настойку амброзии. Мальчик молча бросился в объятия матери. Все последующее он видел как сквозь туман: и торопливые сборы, и слезы друзей, которые, узнав о произошедшем, прибежали к дому Олея, и последние наставления матери по пути к Дому небесной справедливости, откуда через портал изгнанников отправляют на Землю. У самых ворот Дома мальчик остановился:
- Мама, ты не сказала, считаешь ли, что я поступил неправильно?
- Нет, дорогой, я думаю, ты хотел как лучше. Забытые тоже заслуживают счастья, не их вина, что их судьбами играют Пифии. Но таков порядок, и ни ты, не я, и даже не Мастер Мекена не в силах ничего изменить, - мать нежно погладила Олея по голове, прижав к себе крепко-крепко, зная, что это последний раз. Нет, она будет наблюдать за сыном всю его человеческую жизнь, все-таки она Хранитель, но поговорить с ним она не сможет. Люди не видят и не слышать Хранителей.
- Они не правы,- неожиданная злость прозвучала в голосе бывшего сценариста, - не правы! Я могу все исправить, и исправлю! вырвавшись из рук опешившей матери, мальчик побежал в сторону Дома сценаристов и уже не слышал, как глядя ему в след со слезами на глазах, его мать тихо прошептала: «Я горжусь тобой, сынок».
* * *
Тихо и
незаметно проникнуть в Дом сценаристов никогда не доставляло сложности Олею, частенько опаздывающему на занятия и вынужденному после первого звонка красться к аудитории. Так и в этот, приоткрыв дверь, мальчик убедился, что в холле Дома никого нет и бесшумно промчался к двери в подвал. Там, в темном и прохладном помещении волею судьбы располагался Небесный архив, где хранились все исполненные и готовые к немедленному исполнению Полотна, в которых нитями разных цветов были вплетены пророчества для людей. Если Полотно отправлялось на хранение, это означало, что пифии доплели судьбу человека и выдали последнее для него Пророчество смерть. К слову, сплетение Полотна и написание по нему сценария не сразу влекло за собой их неизменность. Все-таки сценаристы просто ангелы, они могут делать ошибки, и замок на Судьбу вешался только после того, как кто-то из Мастеров проверял окончательный сценарий и убеждался, что все сделано как положено. «Сегодня эта бюрократия играет мне на руку»,- подумал мальчик. Он подошел к регистрационной стойке, как назло сегодня дежурил Кел, самый вредный и явно чокнутый ангел.