Ты мне не веришь? Отлично. Тогда я уйду один.
Дадли проводил ему взглядом, потом тяжело поднялся. Нет уж, дать братцу сбежать он не был намерен.
Эй, не так быстро. Парни, не дайте ему уйти!
Гарри обернулся, скорее рванул к двери, у спел сбежать вниз с крыльца что ж, тем больнее было падать на посыпанную гравием дорожку. когда его нагнал-таки тот здоровяк и коленом прижал к земле. За его спиной возник и Дадли.
Куда это ты собрался? Мама не разрешала тебе гулять одному, издевательски произнёс он. Запрет был совершенной выдумкой, но кого это теперь заботило?
Гарри втащили внутрь, бросили на ковёр, потом отступились. Скоро один вновь отвлекся на пиво, другой на недокуренный косяк, и Гарри удалось проскользнуть обратно к себе, наверх. Можно было сбежать и со второго этажа, спустившись, к примеру, на крышу гаража из окна в спальне, но окно не давалось. Ручку давно вырвали с корнем, и распахнуть створку не получалось; как назло, даже простое «Алохомора!» применить тут было нельзя, и он озирался, отыскивая путь к отступлению и думая, что же делать. Голова болела, и он рассеянно потирал шрам.
Долго размышлять ему не дали. Прямо за дверью снова послышались шаги и стук. Быстро придвинутый к ней комод и тумба дали ему пару минут передышки, однако недовольные крики не давали сосредоточиться.
Эй! Тебе никто не разрешал запираться изнутри!
Дверь дрожала под ударами кулаков.
Открывай немедленно, полоумный, иначе я вынесу её плечом и скажу родителям, что это ты её сломал!
Угроза была действенна: Вернон и Петуния во всем были склонны верить любимому сыночку, а не сумасшедшему приёмышу.
Не надо. Сейчас открою, зло ответил Гарри.
За дверью послышалось, как Дадли довольно фыркнул, а его дружки захохотали.
Шевелись быстрей, приказал ему он.
Что тебе нужно?
Да так, поговорить.
Это произнёс уже другой. Голос был не злобный, скорее, вкрадчивый, но всё равно недобрый, и открывать дверь совершенно расхотелось.
Так говори я тебя и отсюда прекрасно слышу, парировал Гарри.
Открывай, дебил!
Нет!
И что кричишь? судя по голосу Дадли, он был под кайфом. Никого нет дома, а мы тебя поздравить хотим. Тебе шестнадцать всё же! Может забудешь того педика, о котором стонешь ночами.
Дверь жалобно скрипнула и распахнулась, да так резко, что оставила
в стене вмятину. К Гарри ввалились сразу четверо. Один из них заломил руки Гарри кверху. Что-то хрустнуло и боль разлилась в плече. Он закричал, за что сразу получил под дых. Другой сорвал с Гарри штаны с бельём, обнажая тощие бледные ноги и почти безволосый пах. Не особо большой и аккуратный член в обрамлении редких чёрных волос и поджавшиеся от холода и страха яички вызвали лишь гогот.
Большой Дэ, теперь понятно, почему он пидорас. Ни одну девку он удовлетворить не сможет.
Ничего. Сейчас я его удовлетворю.
Ты шутишь?! У тебя встанет на него?
Нет, конечно же, нет. Но Что нибудь придумаю.
И Дадли выставил на стул стеклянную бутылку из-под пива.
Посмотрим, насколько хорошо его раздолбили?
Компания потянула брыкающегося Гарри. Дадли перехватил его со спины, удерживая здоровущей рукой так, что тот почти задыхался. Двое его друзей, Малькольм и Пирс, широко развели ноги Гарри над стулом с бутылкой и крепко, до синяков и ссадин вцепились в бёдра.
Сажай его!
Эй, а смазка? спросил Пирс.
А пусть этот пидор знает, для чего ему жопа.
Стеклянное горлышко бутылки коснулось сжавшихся мышц и упёрлось. Тело не пускало, но пьяные дружки Дадли не сдались. Они тянули вниз и как только горлышко втиснулось внутрь на несколько сантиметров, рванули вниз что есть силы. Неподготовленные ткани лопнули, побежала кровь, что было встречено хохотом:
А он, похоже, целка.
Несчастного парня начали дёргать вниз всё сильнее, он орал, срывая горло, пытался вырваться, несколько раз терял сознание, но ничего не помогало. Горлышко вошло полностью, а дальше бутылка застопорилась. Его отпустили, позволяя упасть. Живот сжался, но вытужить бутылку не получилось. Дадли прижал её ботинком.
Давайте загоним её в нутро?!
Предложение было принято на ура, и следующий час каждый пинал дно бутылки. Гарри вздрагивал и вырывался, хотел сбежать, но не позволяла боль от неё и от крика выворачивало наизнанку. Руки ему связали чьим-то поясом, ноги не слушались сами. Пинки под зад отдавались в животе крутящими спазмами. Как она не разбилась, было непонятно. Только когда живот Гарри раздулся, а бутылка торчала сантиметров на пять из разорванного окровавленного отверстия, они остановились.
Фу! Всё в дерьме и крови! Я это вынимать не буду, протянул Пирс.
Сам управится
Гарри очнулся через час. Бутылка так и была на месте, а он был заперт в комнате. Штаны на него натянули, во рту был привкус алкоголя. Сесть он не мог, ощущая себя курицей, насаженной на вертел. Застонав, он кое-как стащил штаны и ощупал скользкое от крови стекло. Попытался потащить и задохнулся от боли. Стоило отдышаться и прийти в себя, но боль не давала забыть о случившемся хоть ненадолго. Он потужился и снова попытался. Ничего толком не вышло. Кое-как включив ночник, он поставил между ног кусок разбитого зеркала и зарыдал. Из размочаленного входа торчала бутылка, обрамлённая красноватой плотью. Гарри представил, что с ним сделают Дурсли, закусил губу, потужился и рванул одновременно. Бутылка подалась. Он попробовал снова. За этим последовал заставивший его вздрогнуть от судороги боли толчок, боль и темнота, но широкая часть вышла, правда горлышко было ещё внутри, а часть нежных складочек вывернулась наружу как адский цветок.