Все в порядке.
Конечно же, я не поверила.
Аарон переплел свои пальцы с моими и слегка сжал ладонь, опять не скрывая проявление чувств. И я некстати вспомнила его признание в любви. Можно ли считать сказанные под влиянием момента слова правдой? Очень
хотелось бы
***
Император шокировано смотрел на заиндевевшие поля за стеной.
Но где пограничники? Неужели у вас нет этих тварей? Они только на нашей стороне?
И тогда князь поведал императору ту же историю, что и мне. Я как в отражении видела сменяющие друг друга эмоции на лице Его Императорского Величества. Он больше не веселился и выглядел искренне подавленным, тоже, видимо, осознавая, сколько людей погибло зря.
И вы просто не приближаетесь к тем местам, откуда они лезут? уточнил на всякий случай.
Князь кивнул.
А деревья это ориентиры. Именно рядом с ними гарантированно нет разломов и трещин и стену можно пересечь. Это была новая для меня информация, но теперь стало понятно почему для Аарона было важно, чтобы границу я пересекала как можно ближе к дереву.
Наконец император собрался уезжать. Чтобы проводить его как полагается, пришлось снова тащиться в дом, хотя он и стоял на самом краю и его было видно от стены.
И еще кое-что, сказал князь на прощанье императору, стоя у сверкавших саней. Тот вопросительно вскинул бровь. У моего сына очень быстрая регенерация. Но по его состоянию я вижу, что его пытали как минимум всю ночь. И это несмотря на то, что я отправил срочное сообщение от лица соседнего княжества. Сейчас, после личного знакомства, я уверен, что это недоразумение. Однако если бы не выносливость Аарона, скорее всего «допрос», князь выделил это слово, он бы не пережил. И тогда мы бы разговаривали уже не как друзья. Я вынужден настаивать на наказании виновного. Я не знаю, как в Империи проводятся допросы, но такой метод влияния на княжеского наследника категорически неприемлем.
Откровенно говоря, император досадливо поморщился, Аарон попал не в императорскую тюрьму, а остался в соседнем городе, куда его привез ведущий дело следователь. Получив сообщение с просьбой приостановить допрос, я тут же выдал необходимые распоряжения. Аарона я лично забрал перед тем, как прибыть на границу. Пытки на допросах в Империи не поощряются, но чем дальше от столицы, тем сложнее контролировать людей.
А после пообещал разобраться с виновным и показательно наказать того по всей строгости и публично.
Я хотела было поспорить с утверждением про запрет пыток на допросах хотя бы мысленно, но сама себя одернула. Так привыкла считать, что императоры это ветвь узурпаторов, которая правит людьми посредством запугивания и пустых обещаний, что не сразу осознала, что с начала правления нынешнего императора многое действительно переменилось. Либо же император был сегодня очень лоялен и убедителен.
А потом князь прямо спросил, смогу ли я при желании вернуться в Империю, и император ответил утвердительно. Уточнил, что не видит причин мне и дальше прятаться. И снова сказал, что если бы я обратилась к гвардейцам ранее, то и не пришлось бы. Я опять не стала спорить и утверждать обратное, в любом случае никто уже не узнает, как бы там было, если бы я поступила по-другому.
После недолгих прощаний и повторного приглашения князя, предложившего погостить в летнем доме у моря, император пообещал в скором времени прислать гонца для обсуждения точных дат визита. И, наконец-то, сел в карету и уехал! Аарон, все так же не отпуская моей руки, повернулся к отцу.
Пап, мы отойдем ненадолго.
Только ненадолго, подчеркнул князь и добавил: Там мама, наверно, с ума сходит. Я ей ничего толком не объяснил.
Аарон в ответ только кивнул и отвел меня обратно в дом, плотно затворил дверь, повернулся и посмотрел на меня. А я не знала, чего ожидать. Зачем этот разговор? И выглядит он непривычно серьезно. Тишина эмоционально давила, и я испытала настоящее облегчение, когда Аарон ее нарушил, спросив уже в третий раз:
Натали, ты поедешь со мной?
А я наконец дала волю чувствам и, порывисто бросившись к нему, крепко обняла за пояс, чувствуя сквозь тонкую ткань выпирающие ребра и позвоночник. Как врач я представляла, что надо сделать с человеком, чтобы за сутки его тело потратило на восстановление максимум ресурсов из возможного. И от этого знания становилось тошно. Еще немного и Аарону неоткуда было бы брать силы на регенерацию. По щекам катились слезы, которые до этого я сдерживала каким-то чудом, и я без стеснения всхлипывала, прижавшись лбом к его плечу, вспоминая все, что пришлось пережить за прошедшие сутки.
Тише, малыш, все уже хорошо. Он погладил меня по волосам и обхватил голову ладонями, приподнимая лицо и стирая влажные дорожки с щек большими пальцами. Не надо так плакать.
Я чуть не умерла от страха за тебя, в голосе звучало неприкрытое обвинение.
Извини. Я не специально, усмехнулся этот гад и ласково добавил:
Но ты большая умница, все сделала точно так, как я сказал.
Так и не начавшись, моя истерика отступила. Страдать рядом с Аароном почему-то совсем не получалось. Я насупилась и замолчала. Умницей я себя не чувствовала. Ведь все это произошло из-за меня. Я хотела извиниться, но никак не могла подобрать правильные слова.