Салем изо всех сил ударил кулаками с такой яростью, на которую я никогда бы не решилась. Я хотела остановить его. Остановить влажные мясистые удары, медный запах крови, крошечные лица, превращающиеся в расплющенную мякоть. Это больше, чем могло выдержать мое сердце. Но для такой чувствительности не было места. Только не в этой комнате. Только не в этом жестоком мире.
Я притворилась, что мои глаза не зудят и не горят, притворилась, что мое горло не распухло от сердечной боли, и висела на цепях, пока он не решил, что они мертвы.
Он просунул руки обратно в ворота и оторвал мои онемевшие пальцы от цепей. Поводья рванулись за пределы досягаемости, и изувеченные трупы дернулись, как ужасные марионетки на проволоке, поскольку ошейники все еще были прикреплены к их шеям.
Я прикрыла рот рукой и с трудом подавила рвотный позыв. Поводки скребли по бетону, унося останки и оставляя за собой красный скользкий след. Дрожь пробежала по моим конечностям, когда скрежет цепей затих в коридоре, и наступила тишина.
Кто ты? крикнул Салем, хватаясь за перекладины и сотрясая ворота. Он бросился на них всем телом и повысил голос. Чего ты хочешь?
Приближались шаги, уверенные, неторопливые. Топот сапог. Резиновые подошвы.
Мои колени сжались, все мое тело замерло, когда я уставилась на коридор в нескольких футах от меня. Салем был либо глупо храбр, либо просто глуп, потому что он прижался щекой к решетке, пытаясь разглядеть, что происходит.
Ты что-нибудь видишь? прошептала я.
Он покачал головой, не отрывая взгляда от коридора.
Шаги замерли за пределами видимости, и что-то скользнуло по заляпанному кровью полу. Угол коричневого предмета скользнул под ворота.
Я пошевелила суставами и шагнула в сторону, оглядывая широкую фигуру Салема. В коридоре стояла плоская картонная коробка, заполненная кусками мяса, вареным рисом, водой в бутылках и бинтами? Я не осознавала, насколько голодна, пока аромат жареной на огне рыбы не наполнил воздух. От этого запаха тошнота усилилась в тысячу раз.
Покажись, сказал Салем низким и опасным голосом. Сжав в кулаках перекладины, он толкнул ворота. Бл*дский трус!
Когда шаги удалились, я уставилась на спину Салема, загипнотизированная тусклым мерцанием его вен. Меньшие капилляры, наиболее удаленные от его сердцевины, исчезли первыми, и выцветание устремилось внутрь, пока его кожа снова не превратилась в чистый холст.
Салем, твоя спина, я прищурилась сильнее, сомневаясь в своем чертовом зрении. Твои вены только что исчезли.
Была ли это иллюзия? Какая-то мутация, связанная с его эмоциями или близостью
к нашему похитителю? Может быть, мне ввели химическое вещество, контролирующее зрение?
Он взглянул на свою грудь и снова обратил внимание на коридор.
Я не знаю, что это значит.
Над головой раздалось электрическое жужжание. Дверь со скрежетом выскочила из рамы, выскользнула из стены и заставила Салема ослабить хватку на воротах. Раздавит ли она его, если он не пошевелится?
Еда, я дернулась вперед.
Он зацепил пальцем картонный край и втащил поднос в комнату. Затем он начал бороться с дверью, толкая ее напряженными мышцами. Та не прекратила движение, не поддалась ни на дюйм. Он отдернул пальцы как раз в тот момент, когда дверь захлопнулась.
Ужас последних нескольких минут повис в воздухе. Каждый вдох отдавал застоем и болезнью, усиливая страх, свернувшийся внутри меня. Салем сделал шаг в мою сторону, но то, что он увидел в моем лице, заставило его остановиться на расстоянии вытянутой руки.
Затаив дыхание, мы смотрели друг на друга, и его свинцовые глаза изучали мои. Доверие не то слово, которым я могла бы описать чувство, притягивавшее меня к нему, но, черт возьми, он был единственным потенциальным союзником, который имелся у меня в этом кошмаре.
Это было действительно хреново, я подошла ближе, вглядываясь в его безупречное лицо в поисках намека на человечность.
«Пожалуйста, пусть ему не будет безразлично то, что только что произошло».
Я же велел тебе закрыть глаза, он уставился на свои искалеченные руки, его непроницаемый взгляд был обращен внутрь.
Я не ожидала слез раскаяния и каких-либо явных признаков эмоций, но он казался ошеломленным, встревоженным. Это намного лучше, чем безразличие.
Наш похититель гибрид, сказала я с 99 % убежденности. Полагаю, похитители, поскольку гибриды никогда не работают в одиночку.
Может быть, теперь они наблюдают за нами? Я оглядела комнату, ища трещины или дыры в стенах и потолке. Все было запечатано. Я даже не была уверена, как мы получаем воздух. Не было никакой возможности шпионить за нами.
Гибрид? Как ты можешь быть так уверена? он обошел меня и вошел в маленькую ванную. Потому что люди не держат гибридных детей в качестве домашних животных?
Именно. Это слишком опасно, я не отставала от него, зудя от нервной энергии. Большинство человеческих матерей убивают своих гибридных младенцев в течение нескольких дней после рождения. Если они этого не сделают
Ребенок убивает ее, он пригвоздил меня убийственным взглядом.
Его мать родила клыкастого ребенка. Были ли это обстоятельство или ее собственная свободная воля, она не убила его. Этот исход не закончился в ее пользу.