Пройдемся по пирсу, встретим первый паром с острова Эллис, а потом поедем домой, предложила Дженни.
Они купили три яблока у старой торговки. Каждый с жадностью вонзил зубы в сочную мякоть плода. Третье яблоко решили оставить про запас.
Пароход, на палубах которого столпились взволнованные пассажиры,
пришвартовался. После долгого утомительного пути в переполненных душных трюмах лица людей были бледными, усталыми, обеспокоенными. Спустили сходни. Мимо Габриеля и Дженни неслась взволнованная толпа мужчины, женщины, дети. От их одежды пахло островом Эллис, тяжелым запахом инсектицидов. Нахлынул гул голосов, говорящих на разных языках. Перекрывая шумные крики и восклицания, над толпой взлетел полный отчаяния и радости голос:
Габриель! О, мой любимый Габриель! Дженни удивленно смотрела на него:
Есть ли такое место, где бы тебя не нашли не узнали и не приветствовали с восторгом поклонницы и друзья? Габриель, что с тобой? У тебя жуткий вид. Что случилось, милый?
Выражение лица Габриеля быстро менялось неверие, смущение, ярость. Глаза погасли и стали безжизненными. К ним пробиралась молодая женщина в черном. По ее поразительно красивому лицу струились слезы.
Фиамма! Пальцы Габриеля сжались, едва не раздавив ладонь Дженни. Упало сердце, сдавило горло.
Женщина говорила быстро, пылко, умоляюще. Габриель был холоден как лед. Взволнованная итальянская речь сопровождалась бурными жестами и вздохами. Дженни переводила взгляд с одного лица на другое. Потом стала смотреть на Габриеля, не отводя взгляда. На смену гневу к нему пришли боль и отчаяние. Рука Дженни все еще лежала в его ладони. Агнелли похлопал Фиамму по плечу. Дженни попыталась выдернуть руку, но он не отпустил.
Послушай меня, Дженни. Фиамма явилась в Америку, чтобы выйти за меня замуж, сказал он уныло. Женщина прислушивалась к его словам, но ее лицо оставалось бесстрастным, словно она ничего не понимала.
Но Федерико сказал, что она А что случилось с французом, с которым она убежала? То надежда, то отчаяние охватывали Дженни. Она пыталась создать эмоциональный барьер, чтобы защитить свое сердце, оно разобьется, если она потеряет Габриеля. «Этого не может быть», твердила она себе, отметая услышанное и увиденное.
Все было не так, как сказал Федерико. Фиамма уехала из дома и работала у него в бистро.
Ей нужно было заработать деньги на дорогу в Америку чтобы найти меня.
И ей это удалось? Не так ли, Габриель? Что же теперь будет? Дженни посмотрела на женщину и нежно улыбнулась.
Она хочет обвенчаться прямо сейчас, Габриель нахмурился.
Ты сказал ей о нас, о наших планах? Дженни без улыбки смотрела на Фиамму. Она красивая женщина, маленькая, пухленькая. У нее округлые бедра и полные груди, тонкая талия. Дженни высокая, стройная, статная. Габриель говорил, что у нее элегантное, чувственное тело. У Фиаммы, напротив, пышные формы, которые нравятся далеко не всем мужчинам. Глядя в унылое лицо Дженни, женщина перестала плакать и, самодовольно улыбаясь, пристально уставилась на блондинку, признав в ней соперницу.
Нет, я еще ей ничего не сказал, cara. Это дело чести, гордости и достоинства. Ей надо сообщить об этом помягче, поосторожнее. Она пустилась в дальний путь, чтобы найти меня.
Я тоже, Дженни улыбнулась с иронией. Ну что ж, отправимся домой все вместе, будто ничего не случилось? Габриель молча кивнул. Дженни тоже молчала. Ей было больно, и она злилась. Несколько минут назад он говорил о своей любви, а теперь
Фиамма провела на пароходе двенадцать дней. Мы не спали всю ночь. Не время и не место начинать столь деликатный разговор. Сегодня после ужина я все ей объясню. София успокоит ее.
А, София! Фиамма счастливо улыбнулась. «Вечером будет уже слишком поздно, как трудно пережить этот долгий день, подумала Дженни, не зная, останутся ли они с Габриелем навсегда. Сможет ли она вынести неизвестность? Если он выберет ее, Дженни, не будет ли он потом обвинять ее всю жизнь в своем сердце, что она запятнала его репутацию, заставила его потерять честь, которой он так дорожит? Не будет ли между ними незримо витать тень Фиаммы, обвиняя и осуждая? Лучше покончить со всем этим прямо сейчас, решила Дженни, чем видеть всю жизнь раскаяние, стыд Габриеля, слышать его упреки».
Фиамма всегда стояла и будет стоять между нами, Габриель. Скажи, разве я не права? спросила Дженни. Агнелли отвел глаза и уставился на небо. Полилась бурная итальянская речь. Он то ли молил о чем-то небеса, то ли проклинал кого-то.
Дженни, неужели ты не в силах потерпеть несколько часов до вечера?
К вечеру я уеду. Габриель, я сказала, что люблю тебя, и это было есть правда. Но я ни разу не согласилась выйти за тебя замуж. Насколько я понимаю, ты свободный мужчина. Тебе нечего беспокоиться о моей чести, в глазах Дженни стояли злые слезы.
Она резко повернулась и пошла к ожидавшей коляске. Габриель побрел за ней. Позади плелась
Фиамма, склонившаяся под тяжестью своих вещей. Всю дорогу женщина трещала без умолку. Она прижималась к Габриелю и пыталась поцеловать его в губы, но натыкалась то на ухо, то на щеку. Сжав губы, он все время отворачивался от нее.