***
Глава 7
Глава 7
Пойдем ужинать, слышу голос Морозова даже через закрытую дверь спальни.
Я уже переодета в домашнюю одежду. Даже успела принять горячий душ, потому что ноги все же успевают промерзнуть на озере. А болеть я не собираюсь.
Волосы немного влажные собираю в небрежный пучок и выхожу из комнаты.
Демьян встречает меня тяжелым взглядом, застыв по ту сторону обеденного стола. Ужин уже сервирован, блюда остывают, а я хочу поскорее расправиться с едой, чтобы вновь исчезнуть в спальне. Нет у меня желания общаться и пикетироваться с Морозовым именно сейчас.
Морозов удивляет меня тем, что придвигает для меня стул.
Вина? предлагает он.
Вижу в его руках бутылку красного вина. Перевожу взгляд на стакан, в котором уже плещется янтарная жидкость. Выходит, Морозов уже пьет кое-что покрепче вина.
Да, давай, решительно киваю я, зная, что от бокала вина мой организм только будет крепче спать ночью.
Пригубив терпкую жидкость, смотрю на брата. На самом деле, лучше бы он кричал, чем сидел вот так, отстраненно и с настолько серьезным выражением лица, что, кажется, воздух между нами леденеет.
Я узнал про твоего Леона, роняет вдруг Морозов.
Да? И что же ты узнал? усмехаюсь я и ставлю бокал обратно на стол.
Так, можно уходить в спальню. Мой аппетит пропадает, будто его и не было.
Его семья по уши в долгах. Бизнес отца схлопнулся. Им нужны деньги, ровным тоном говорит Морозов.
И что?
А ничего, Талия! чуть более резко говорит Морозов. Думаешь, он случайно с тобой познакомился? Ненароком наткнулся на наследницу миллиардера? Ты настолько наивна?
Хочешь сказать «тупая»? прищуриваюсь я.
Нет, я сказал именно то, что хотел, вскидывает бровь Демьян и резко поднимается на ноги, не притронувшись к еде в тарелках. Посуду не мой. Сам уберу.
Морозов размашистым шагом уходит из комнаты. Смотрю ему вслед. Есть в одиночестве не хочется, но голод оказывается сильнее меня. Потому я пробую все, что Демьян приготовил.
Странно, но его «спагетти по-Морозовски» кажутся сейчас очень даже вкусными.
Вопреки приказу, я убираю со стола, а когда прохожу мимо гостиной, вижу уже наряженную елку и Демьяна. Вернее, его затылок.
Брат сидит на диване спиной ко мне. В комнате почти нет света, но огоньков на елочной гирлянде хватает, чтобы мне стало ясно: Морозов намерен упиться в хлам. По крайней мере, за те три минуты, что я стою в дверях, голова брата запрокидывается в характерном движении уже пару раз.
Демьян, заговариваю я.
Лучше уйди, девочка, предостерегает он, а я понимаю, что сейчас не стоит ему перечить.
И это его обращение «девочка» звучит странно для меня. Я уже привыкаю к тому, что он называет меня кошмаром.
Я не закрываю на замок дверь в спальню. Лежу в полной темноте и слушаю звуки
тишины.
В какой-то момент засыпаю, но тут же сажусь в постели, потому что слышу, как бьется стекло, а после до меня доносятся трехэтажные ругательства.
Меня сносит с постели, и я бегу на шум.
Свет не включаю, глаза уже привыкли к темноте.
На кухне вижу Демьяна. Он стоит перед холодильником, у его ног лежат осколки стекла.
Чего тебе? смотрит исподлобья на меня Морозов.
Дема, осторожно вздыхаю я и вижу, что парня шатает, давай спать, а? Поздно же уже.
Нормально, фыркает он. А спать я не хочу.
Зато я хочу, парирую я и приближаюсь к брату, вижу, как он тянется к новой бутылке, а я вовремя перехватываю ее и тяну на себя. Тебе уже хватит. Правда, хватит.
Не хватит! возражает он, а я чувствую его руку на своем затылке. И почему ты такая
Какая?
Я же тебя просил свалить с глаз моих!
Демьян, пойдем на диван.
Там неудобно.
Тогда в кровать, предлагаю я прежде, чем успеваю подумать.
Ты меня в свою кровать пустишь? ворчит он, а я невольно вскидываю на Морозова взгляд.
Теряюсь в нем, потому что мне кажется, будто вижу в нем детскую, абсолютно иррациональную, на мой взгляд, надежду и радость. Нет, эти эмоции не настоящие, все дело в алкоголе.
Пойдем. Я просто полежу рядом, бормочет Демьян, а я не возражаю.
Вдвоем мы идем через весь дом. Странно, но по пути я чувствую, как ладонь сводного брата смещается с моего затылка на мои плечи. И когда мы входим в спальню, Морозов уже обнимает меня довольно крепко.
Ты вкусно пахнешь, слышу его бормотание, а следом и смех: я потому и взял твой шампунь.
Я ощущаю, как его нос прижимается к моему виску. Как Демьян делает вдох. И я смущаюсь, чувствую себя странно, но мне не хочется спорить с ним сейчас.
Морозов первым падает на кровать. Рукой он успевает схватить меня за ладонь и потянуть на себя. Я валюсь следом. Давлю возмущенный вздох, когда Демьян крепко прижимает меня к себе так, что я фактически лежу на нем. Крепкие руки стискивают мою спину, а к чувствительному местечку на шее прижимается колючий подбородок.
Дай мне себя обнять, Талия, слышу его приглушенный шепот.
Замираю, стараюсь не шевелиться. Внутри меня сплетаются разные эмоции. И нежность, и трепет, и недоверие, и даже страх.
Морозов замолкает. Я слышу его размеренное дыхание. А руки, сковавшие меня стальным обручем, постепенно расслабляются.
Парень засыпает, а я приподнимаю голову.
Демьян глубоко и размеренно дышит. Я смотрю в его лицо, изучаю черты, рассматриваю словно впервые.