«Пути Господни неисповедимы, размышлял Саймон. Для Изабель де Клер вмешательство Элинор стало благом. Но для Элоизы Французской, возможно, было бы гораздо лучше оставаться там, где она есть. А для меня?»
Неудивительно, что она довольна, сказал он, с улыбкой глядя, как на лице Элинор отразилось недоумение. Миледи, подумайте о прирученной птице, которая провела долгие дни в клетке. Иногда такая птичка уже не хочет покидать свою тюрьму, а если и улетает, то часто умирает от страха перед окружающей жизнью. У Элоиз своя жизнь налаженная и приятная. Ей нечего бояться, не о чем беспокоиться. Ей никому не нужно угождать, кроме себя самой.
Не о чем беспокоиться? А как насчет ее земель и подданных, которые столько времени
находятся в чужих руках? Если бы я
О, ты, засмеялся Саймон. Ты готова проглотить меня целиком за кусочек твоей земли или хижину какого-нибудь серфа.
Вряд ли такая ситуация может возникнуть, с достоинством ответила Элинор, но, не выдержав роли, заулыбалась. Но это так удачно, что королева поручила опекать меня единственному честному человеку при дворе. Иначе число придворных кавалеров значительно бы уменьшилось из-за тех несчастных случаев, в которые попадали бы бесчестные опекуны моих земель.
Элинор, неловко сказал Саймон, ты можешь смеяться, но не шути так. Это было бы самоубийством.
Чепуха! Если в мой замок заберется вор, я спущу собак и моих слуг, чтобы они затравили и убили его. Вор это вор, я так понимаю. Если же он благородных кровей, а не простолюдин, то это еще хуже: такие еще прожорливее. Ну вот, пора и вспомнить самого прожорливого. Поскольку он здесь, на наших глазах, что мы будем делать с Лонгкемпом?
Лицо Саймона стало таким же жестким, как у Элинор. Нежность исчезла из глубины глаз, которые, казалось, стали еще больше и засверкали.
Теперь уже поздно действовать так, как я планировал. Но я поставлю этот вопрос на первом же заседании.
Ох, Саймон, это будет опасно для тебя.
Что с того? Я не боюсь презрения короля. Если он рассердится на меня, он выскажет мне все прямо в лицо. Он не любит прощать, но зато никогда не скрывает свои чувства. Король предпочитает, чтобы ему откровенно все сказали в лицо, чем выслушивать нытье и жалобы.
Я не имела в виду короля. Он достаточно справедлив и знает, что ты не станешь обманывать его.
Тогда Лонгкемп? А его из-за чего бояться? Элинор резко выдохнула:
Он небольшого роста, скрюченный, не в состоянии владеть мечом, и поэтому ты считаешь его ничтожеством. Он гораздо опаснее именно потому, что он слаб: может устроить ловушку или напасть с ножом где-нибудь в укромном уголке.
Тс-с. Я всю свою жизнь в таком окружении. Как королевский прокурор я не вызывал особой симпатии. Кое-кто не раз пытался избавиться от меня подобным способом. Но вот он я! Здесь, перед тобой.
Это высказывание Саймона послужило небольшим утешением для Элинор. Всегда было так: время для первого успеха и время для последних минут жертвы, которую убивают. Она знала, что бесполезно спорить с Саймоном. Если ты выбрала храброго мужчину, нельзя ожидать, что он будет сверхосторожным. Да ей и не надо было беспокоиться: Саймон не был глупцом. Еще раньше, когда она опиралась на его руку, Элинор почувствовала под бархатной тканью мелкие кольца кольчуги.
А еще есть лживые письма, подчеркнула она.
Ты думаешь, их было бы меньше, если бы я вел себя по-другому? цинично поинтересовался Саймон.
Да, если бы ты уступил во всем и проглотил оскорбление Лонгкемпа. Я бы очень хотела напомнить тебе, что и червяки бывают ядовитыми.
Я согласен с тобой, мне и напоминать об этом не надо. А вот тебе я хотел бы напомнить о том, чтобы ты держала язык за зубами. Если все пойдет хорошо, то твои земли будут надежно защищены от Лонгкемпа, и я надеюсь, что король лично пообещает это тебе, мне и сэру Андрэ в присутствии свидетелей. И если после этого Лонгкемп снова попытается покушаться на чужие земли, сэр Андрэ сможет развязать против него войну с чистым сердцем.
А почему я должна молчать? Ты считаешь, будет неправильно, если я поблагодарю лорда Ричарда за его доброту?
Ты сможешь говорить, что захочешь, если мы выиграем. Но если у нас ничего не получится, тебе придется придержать язык. Нет, Элинор, послушай! Саймон настойчиво окликнул ее, увидев, как она упрямо вздернула подбородок. Если мы пойдем ко дну вместе, как это уже было один раз из-за твоего упрямства, мы все потеряем.
Но мы же не утонули. А если бы я не была упряма, ты бы точно утонул один.
Я не думаю, чтобы это произошло, но это не имеет никакого отношения к тому, что происходит сейчас. Если ты не будешь болтать лишнего, то сможешь получить поддержку королевы и помочь сэру Андрэ советом, а может быть, помочь и мне. Не смотри так мрачно. Не думаю, что король осмелится отказать мне. Слишком многие из присутствующих получили те или иные награды от короля, и многие из них отправляются вместе с ним в крестовый поход. Значит, они будут вынуждены оставить своих заместителей. И если король сейчас заменит моего заместителя, сэра Андрэ, то где гарантия, что то же самое не произойдет с ними? Возможно, будет сказано много неприятного, поэтому я еще раз предупреждаю тебя, чтобы ты помолчала, но, в конце концов, Ричард должен подтвердить права того заместителя, которого назначил я.