Мучаю тебя? Я мучила тебя? И что ты имеешь в виду, говоря: «Как надолго на сей раз»? Я не могу любить тебя дольше, чем знаю тебя. Я полюбила тебя с того самого дня, когда впервые увидела. Как еще дольше я могу любить тебя?
Я совсем не понимаю тебя, спокойно произнес Саймон. Ты что, притворяешься? Пока я был в Уэльсе, ты и не думала ни о какой дурацкой любви, а заплатила мне за службу. И очень щедро, кстати сказать. Я бы не сказал, Элинор, что ты скупа. Иэна за службу ты одарила прекрасным конем и доспехами, и было только справедливым, что я за мою службу получил богатое графство.
Заплатила за службу? Ты глупец, Саймон! Я уже говорила тебе, что купила тебе этот пост, чтобы защитить себя и своих людей. Какое отношение имеет это к коню и доспехам для юноши? И причем здесь то, что я люблю тебя?
А разве это не так? неуверенно заговорил Саймон. Затем его голос зазвучал тверже:
Нет. Ты больше не захватишь меня врасплох. Я не позволю вырвать мое сердце из груди, поиграть им в свое удовольствие и вернуть его на место только для того, чтобы затем снова вырвать его. Когда я прибыл ко двору, я верил твоим словам: ты произносила мое имя с таким трепетом и пыталась удержать меня Но когда я снова вернулся и захотел спросить, любишь ли ты меня еще, ты даже не взглянула на меня. Саймон оперся локтем о колено и уронил на ладонь голову. Позволь мне просто жить. Я уже не так молод, чтобы играть в твои игры. Юные сердца быстро исцеляются от ран. Старые сердца, как старые кости. Если их сломать, они с трудом срастаются.
Прости, Саймон, голос Элинор был лишен эмоций. Я не хотела сделать тебе больно. Теперь я понимаю, что слишком высоко замахнулась, когда пожелала соединиться с тобой в браке. Я получила хороший урок. Теперь я буду знать свое место. Если твою честь задевает мое желание быть твоей женой, забудь об этом, просто назначь время, и я приду разделить с тобой ложе.
Что!?
Глаза Элинор наполнились слезами, и через мгновение они неудержимо покатились по ее щекам, но она сдержала рыдания. Только ее голос стал тише.
Ты хочешь, чтобы я еще раз произнесла это? Ты суровый господин, Саймон. Я сказала, что готова разделить с тобой ложе, если ты пожелаешь. Скажи только, когда. Здесь? Сейчас?
Ты сошла с ума?
Да, я понимаю, здесь не очень подходящее место. Значит, когда мы высадимся на берег?
Слезы, стоявшие в ее глазах, и то, что она смотрела под ноги, помешали Элинор заметить, как взметнулась рука Саймона, и тяжелая пощечина сбила ее с ног. Он тут же склонился над ней, его лицо побагровело от гнева.
Я бы хотел иметь под рукой настой трав, чтобы промыть твой рот, зарычал он. И я хотел бы знать, чем можно промыть твои мозги. Откуда ты взяла эти бредовые мысли? Как ты смеешь произносить такие отвратительные вещи в мой адрес?
Элинор лежала молча, уставившись на него круглыми от изумления глазами. Она была ошеломлена. Железные пальцы Саймона впились в ее плечи, он приподнял ее и тряс, пока ей не показалось, что ее голова сейчас слетит с плеч.
Если ты еще раз вздумаешь сказать мне нечто подобное, вышибу из тебя твои дурацкие мозги, заорал Саймон. Кто научил тебя этому?
Прекрати, Саймон, вскрикнула Элинор, приходя в себя и начиная оказывать
сопротивление. Она смеялась и плакала одновременно. Перестань! Это была королева!
Что!?
На этот раз голос Саймона загремел так, что Элинор зажала уши. К счастью, шок от услышанного вовремя остановил его он чуть не свернул Элинор шею.
Она осторожно спросила его:
Если я отвечу тебе, ты будешь снова трясти меня? Саймон отпустил ее.
Ты хочешь сказать, королева имела в виду, что я желаю взять тебя Что я желаю обесчестить девушку, которую мне доверили опекать?
Нет, сквозь слезы признала Элинор. Возможно, мне действительно следует промыть мозги. Двор нездоровое место, но я клянусь, Саймон, я больше никогда не буду вести себя так, как принято при дворе. И я буду молить Господа о прощении каждый день.
Ну, ладно, заколебался Саймон. Я тоже не святой. Я свое отгрешил, но мои грехи никак не связаны с тобой. А теперь объясни, причем тут королева?
Элинор потерла щеку. Ткань капюшона смягчила удар, но челюсть ныла: у Саймона была тяжелая рука. Она спросила:
Ты не рассердишься снова, если я скажу правду?
Не знаю, может быть, проворчал он. Но я больше не ударю тебя, если ты не собираешься меня снова оскорбить. Он пристально посмотрел на нее, и гнев на его лице сменился отвращением. Элинор, неужели ты из тех, кому нравится быть избитым?
Она звонко рассмеялась:
Нет, ни в коем случае, и если бы я сама этого не заслужила, ты бы очень пожалел о том, что поднял на меня руку.
Ты бы начал Саймон разгневанно, как всегда, заводясь от первой же угрозы. Затем он спокойно произнес, не глядя на Элинор: Что ж, я не сомневаюсь, у тебя достаточно власти, чтобы так поступить, но продолжал он, бросив на нее косой взгляд, но у тебя нет права водить меня за нос. Я требую объяснить, какое отношение имеет к этому королева?
Элинор лихорадочно соображала. Она могла бы легко солгать, придумав, что решила предложить себя Саймону после разговора с королевой об одной из придворных дам, которая оказалась в подобной ситуации. Но затем она решила сказать правду. Она прикинула, что ей; может быть, придется забеременеть от Саймона, чтобы вынудить его жениться на ней. А если Элинор даст понять, что королева хотя бы намеком одобрила такой план действий, то обостренное чувство собственного достоинства Саймона будет менее задето. В конце концов, именно королева назначила его опекуном, и он, прежде всего, подчинялся ей. Элинор, правда, ни на секунду не верила, что, говоря с ней, королева имела в виду замужество. Но Элинор была не из таких, кто остановится перед тем, чтобы исказить факты, если это нужно для дела.