В ответ на это послание большая часть армии была отправлена в графства, граничащие с Англией. Командовал армией лорд Джон, его сопровождал Вильям Лонгкемп. Удачным оказалось то, что Саймон был прав, и достаточно было только продемонстрировать силу так как снабжение и вооружение армии оставляло желать лучшего.
Что касается Бьорна, он вернулся к Элинор после того, как Рис согласился встретиться с королем и был готов подчиниться ему. Бьорн и рассказал ей, как разгневан был Саймон.
Он был вне себя, миледи, раз он столь откровенно обсуждал такие вопросы со мной. И это плохо. Если бы валлийцы узнали об истинном положении дел в армии, они бы объединились и перерезали этих простаков, как ягнят, и все было бы напрасно и пролитая нами кровь, и все наши усилия. Да и сэр Саймон не так превосходно себя чувствовал, как я Вам сообщал.
У него воспалились раны? спросила Элинор сдавленным голосом.
Не думаю. Трудно сказать точно он никогда не жалуется и не дает осмотреть раны. После этой битвы в горах мы отправились в крепость Оуэна. Нас очень хорошо приняли, и я думал, что сэр Саймон останется там, пока не заживут его раны. А вместо этого мы повернули на юг, как только получили обещание Оуэна о перемирии. И вообще, мне кажется, он догадывается, что я посылал Вам весточки о нем. Сначала он не обращал внимания на это, но когда его ранили, он стал более скрытным. Я думаю, он боялся, что Вы будете переживать.
Элинор подумала, что Бьорн был прав, но не могла поверить в это. Бьорн доставил ей письмо, в котором Саймон благодарил за назначение его шерифом, в таких скупых выражениях,
что она расплакалась. Она не боялась его гнева, но эта холодная вежливость ни слова протеста, угрозы означала, что задета его гордость, и он ее не прощает. То, что Саймон не вернулся ко двору, только ухудшило ситуацию. Он доехал уже до Оксфорда, сопровождая Риса, который хотел быть уверенным в своей безопасности. В Оксфорде был нанесен решающий удар во всей Уэльской кампании.
Но Ричард прислал послание, сообщая, что он слишком занят и не может встретиться с Рисом, чтобы принять его поражение.
Это оскорбительное послание было передано с Вильямом Маршалом, и его реакция не отличалась от реакции Саймона.
Элинор всю историю рассказал Вильям. Стоило Вильяму узнать о том, что Элинор купила пост в Эссексе, как он сразу же проникся к ней симпатией.
Саймон не поверил мне, голос Вильяма задрожал от негодования. Да я и сам не поверил в это, когда король велел мне передать послание Рису. Как бы красиво оно ни звучало, это было самое настоящее оскорбление, которое вынудит Риса сражаться до последней капли крови. Элинор, я на коленях умолял Ричарда, и не только ради Саймона, который так много сделал. Я шериф Глостерский, а земли Изабель занимают большую часть Уэльса. Король возложил на меня такой груз ответственности, что совершенно очевидно я не смогу при этом постоянно сражаться в Уэльсе.
Вильям, не поднимай на Элинор голос, проговорила с упреком Изабель. Она не виновата.
Прошу простить меня, успокоился Вильям, понизив голос.
Ничего страшного, воскликнула Элинор. Пусть хоть крыша обвалится! Меня волнует не это. Почему, скажите мне, почему король повел себя так? Он что, хотел опозорить Саймона?
Нет, определенно, нет. Я уверен в этом, как и в том, что король благодарен Саймону за хорошо выполненную работу. И он не хотел задеть меня. Более того, он был обеспокоен, когда я объяснил, какое влияние окажет отказ встретиться с Рисом на положение в Пембруке, Кармартене и Гламоргане, где находится большинство земель Изабель.
Лицо Вильяма побагровело от негодования, хотя на этот раз он сдержался.
Король сказал, что эти земли подчиняются Джону, который и постарается сохранить мир. Джон! он рявкнул так громко, что от неожиданности обе дамы подпрыгнули. Джон не смог бы, даже если бы и захотел, ничего предпринять!
Тише, Вильям! взмолилась Изабель. Тебя услышат в парадном зале.
Мне наплевать! Пусть услышат хоть на небесах! в сердцах воскликнул Вильям. Единственное, что интересовало Джона, завлечь туда короля. Теперь он будет требовать свою ренту, а мы должны собирать ее у людей, которые потеряли свое состояние в сражениях, чьи серфы были убиты, а поля вытоптаны, и у которых поэтому нет денег. Вот мы и попадем в жернова между Джоном и этими людьми. Но королю безразличны эти проблемы. Я даже подозреваю, он надеется, что мы не сможем собрать ренту, и Джону будет чем заниматься, и это все, что его волнует.
Саймон тоже так считает? спросила Элинор.
Это именно то, что он мне рассказал. Я чувствовал себя как бык, которого оглушили. Просто не мог поверить в то, что мне пришлось сделать, хотя уже был там со своим поручением.
Голос Вильяма смягчился, и он как-то странно взглянул на Элинор.
Саймон сказал еще кое-что, чего я не понял. Он сказал, что его долг вернуться назад вместе с Рисом, а затем отправиться в Эссекс, так как по воле Божьей ему не следует возвращаться ко двору, а исполнить свой долг в самых отдаленных местах. Вообще-то это не похоже на Саймона так говорить о воле Божьей.