«Цветы истории» Роджера Вендовера;
«Деяния Ричарда Первого, короля Англии» Ричарда Девизеса;
«Путевые заметки Ричарда Первого и его соратников в Святой земле» Джеффри Винсефа.
Читатель не должен забывать, что в XII веке научная и историческая точность не имели большого значения. Хроники писались предвзято, никто и не пытался быть объективным. Более того, летописцы пришли бы в ужас, если бы им пришлось писать отрицательно об их героях и положительно о врагах. Учитывая вышесказанное, в этой книге не отражено то, что современная наука считает Вильяма Лонгкемпа достойным и опытным канцлером, несмотря на его непривлекательную внешность и манеры. На самом деле современники ненавидели Лонгкемпа (по крайней мере, в Англии), поэтому в этой книге он выведен злодеем.
Именно современная наука лишила Ричарда Львиное Сердце ореола славы и представила его плохим правителем, который пренебрегал интересами нации и довел ее до обнищания. Некоторые историки дописались до того, что вместо величайшего героя Ричард изображается раздражительным, инфантильным выскочкой. Разумеется, ни то, ни другое описание не соответствует истине, но по средневековым меркам первое более верно, чем второе. Несмотря на все недостатки Ричарда бешеный темперамент Анжуйской династии, мстительность (он никогда не прощал и не забывал обид), его слабость к восхвалениям и славе, расточительность за счет других, нежелание исполнять королевские обязанности, Ричард был почти идеальным героем средневековья.
Никто не ждал от короля мягкости характера. Во всяком случае, единственный король с относительно мягким характером Стефан, который правил после завоевания Англии (роман «Меч и лебедь»), довел страну до хаоса и разорения. Другие же «недостатки» Ричарда в те времена таковыми не считались, особенно его мстительность, которую он проявлял, если нарушалось то, что он считал «кодексом чести», но не по личным мотивам. Тот, кто наносил обиду лично Ричарду, редко оставался в живых достаточно долго, чтобы пострадать от его враждебности. Если он не убивал провинившегося собственноручно в приступе гнева, то люди Ричарда бросали несчастному вызов и убивали его. Более важными качествами Ричарда были отвага и доблесть в сражениях.
В отличие от нас, рассматривающих войну как исключительную трагедию, средневековая знать считала участие в сражениях благородным занятием, единственно подходящей «работой» для дворянина. Ричард был выдающимся воином, практически непобедимым, а также замечательным тактиком (с точки зрения тех времен, разумеется). Храбрость и безрассудство Ричарда вызывали такой энтузиазм и преданность у воинов, которые служили под его началом, что они были готовы пойти за ним хоть на край света, и сами становились практически непобедимыми. Все описания сражений, в которых участвовал Ричард, исторически верны и взяты из записей Джеффри Винсефа. А так как Джеффри сопровождал Ричарда в крестовом походе, его записи свидетельство очевидца, и им следует доверять.
Теперь спорный вопрос о гомосексуализме Ричарда. Учитывая атмосферу, в которой он рос и воспитывался, и склонность его отца и братьев не только
производить на свет незаконнорожденных детей, но, и открыто признавать их, поддерживать, давать образование и гордиться ими, невероятным было бы желание Ричарда скрыть отцовство, если бы у него были дети. Увы, хотя он женился, когда ему было за тридцать, детей у него не было. Возможно, он не мог иметь детей, или причиной было воздержание. В то время как любовные подвиги его отца и братьев описывались с гордостью или проклятиями (в зависимости от отношения летописца), ничего подобного не упоминается о Ричарде.
Далее, приблизительно на Рождество, когда он находился в Сицилии на пути в Святую землю, Ричард исповедался, как кающийся грешник, в постыдном вожделении. Это признание крайне огорчило епископов. Автору представляется трудным поверить, что, зная Анжуйских, епископы были бы расстроены тем фактом, что у Ричарда имеется настоящий турецкий гарем. Также трудно поверить в то, что Ричарду придет в голову собирать епископов, чтобы исповедаться в обычном вожделении. Только те плотские утехи, которые считались «неестественными», могли вызвать немедленное отпущение грехов. Средневековье порицало слабости плоти, но ни в коей мере не ужасалось ими.
С другой стороны, при Ричарде не было фаворитов ни хорошеньких мальчиков, ни мужчин, как при дворе Эдуарда II. У Ричарда, конечно, были близкие друзья-мужчины. Многие из них были выше всех подозрений, и только некоторые могли быть его партнерами. Однако никто из них не властвовал над Ричардом. Таким образом, вероятнее всего, хотя Ричард и отдавал предпочтение мужчинам, он просто не интересовался сексом. Очевидно, чем-то приходилось поступаться, чтобы предельно сосредоточиться на военных успехах. Это же является правдой в отношении Александра Македонского из тех фактов, которые известны о нем.
В романе была предпринята попытка избежать анахронизмов в описаниях поведения, одежды и жилища, однако в связи с большим удалением во времени событий, описываемых в романе, трудно и иногда невозможно сохранить абсолютную точность. Источники расходятся в описаниях обычаев и образа жизни. Манускрипты, картины и скульптуры скорее отражают представления тех времен, когда они создавались, чем самих субъектов средневековья. Например, король Артур обычно изображен в доспехах XV иска, хотя легенды о нем описывают деяния XIXII веков, а некоторые уходят вглубь вплоть до VI века.