Я зажала конец верёвки между ботинками и вытянулась вверх, нейлоновые волокна заскрипели, покачиваясь под моим весом. Палящее солнце проникало через просвет в деревьях, слепящее и невыносимое. Я облизала потрескавшиеся губы и вытерла лоб о плечо, слишком поздно осознав, что только что извозила лицо в гнилой крови.
Что бы я сейчас отдала за ледяное пиво и чистый душ в своём обшитом досками доме в Миссури. Моя семья
Все погибли. Мертвы.
Боль пронзила мое сознание, распространилась по челюсти и сдавила горло. Горе худший враг, подкрадывающийся незаметно, душащий и калечащий.
«Прекрати это, Иви».
Я сжала руки, крепче обхватывая ими верёвку. Но жуки на стене подо мной набирали скорость, имели помощь когтей, и их вёл голод. Теперь уже три метра. Я не смогу вскарабкаться быстрее их. Перенеся вес на одну руку, другой я потянулась к винтовке, поправив то, как она висела на ремне, пересекавшем мою грудь, и надеясь на точный прицел.
Наведя ствол на ближайшего жука, я нажала на курок. Пуля отскочила от камня в футе от щелкающего челюстями создания. «Дерьмо». Я нажимала снова и снова. Промазала. Промазала. Промазала! Моё кровяное давление взлетело до небес.
«Я, бл*дь, пережила падение цивилизации, мутации, анархию и монстра, который все это начал, глубокий вдох. Я могу это сделать».
Иви, голос Джесси донёс влажный бриз. Забудь про оружие и карабкайся, как я тебя учил. Останавливаешься и приседаешь.
Легко ему говорить. Этот ублюдок не болтался над узким ущельем, битком набитым мутировавшими людьми. Заражённая слюна свисала с искажённых челюстей. Нити маслянистой мерзости болтались из стороны в сторону, полосками оседая на раздувшихся грудях. А запах Тухлый и разлагающийся, я чувствовала это дерьмо в глубине горла.
Подступила желчь, душа мои слова.
Катись в ад, Джесси!
Он присел на краю утёса на несколько ярдов выше.
Уже там, милая.
Его медный взгляд захватил меня в плен, посылая вызов, который не имел никакого отношения к моей технике подъёма. Он не из тех мужчин, которые легко показывали привязанность. Вместо этого он наблюдал за мной издалека, подкрадываясь как голодный хищник. Хищник с взъерошенными как после сна волосами, губами, созданными для поцелуев и сердитой хмурой гримасой.
О, он хотел помочь мне. Рука сжимает лук и стрелу, глаза смотрят остро, мышцы напряглись он весь вибрировал нуждой кинуться и спасти. Все, что мне нужно было сделать, сказать одно слово, и он выдернул бы меня в безопасность. Но это противоречило самой цели тренировки.
Намотав веревку на одну ногу, я прижала ботинок к другой ноге, зажав конец с узлом. Остановиться и присесть? Точно. Это усилие перенесло больше веса на мою ладонь и плечо, напрягая суставы и заставляя их хрустеть. Боже, это обжигало.
Я не считала себя худосочной. Скорее, миниатюрной, но сильной. И все равно было адски больно удерживать пятьдесят килограмм на одной руке. Но не настолько больно, чтобы позволить карабину М4 повиснуть на ремне. Винтовка с коротким стволом бесчисленное количество раз спасала мне жизнь с тех пор, как
вирус ударил два года назад. Будучи всегда заряженным1, он спасёт меня вновь.
Ракообразное тело переместилось в прицел карабина и зацепилось за выступ внизу. Зеленоватая кожа. Клешни вместо рук. Крошечные зрачки в глазах, где жила лишь тень человечности. Сложно представить, что это существо некогда было чьим-то сыном, матерью или любовником. Один ядовитый укус все изменил.
Жуки карабкаются, тягучее произношение Джесси, приправленное тембром, некогда ассоциировавшимся со скотоводами и нефтяными баронами, душило мои органы чувств, раздражая и возбуждая.
Я заскрежетала зубами.
Им нужно отвлечение. Почему бы тебе не закинуть свою задницу сюда?
В двух метрах под моими болтающимися ботинками челюсти тли расцвели жутким цветком ротовых частей. Я крепче сжала то, что осталось от верёвочного мостика, который мы натянули через ущелье. Верёвочного мостика, за который я уцепилась рукой за мгновения до того, как перерезала несущие верёвки и последовала за его падением.
Найди фокус, который был у тебя, когда ты перерезала мост, он держал стрелу с черно-красным оперением и показывал острым кончиком на меня, словно его сердитый взгляд был недостаточно пронизывающим. Вот с этой частью у тебя проблема.
Ага, потому что от падения мой желудок всегда подскакивал к горлу. И неважно, когда или где я практиковала этот фокус, тля всегда приходила. Слишком много. Слишком быстро.
Вопреки дрожи в руках и обезумевшему ритму сердцебиения, я сохраняла ровный тон.
Джесси?
Он наклонился и выгнул тёмную бровь.
Хмм?
Заткнись нахер.
Он обнажил зубы, но в этой великолепной почти-улыбке не было ни капли юмора.
Тля на стене подкралась достаточно близко, чтобы бросить в неё камень. Я выровняла карабин и нажала на курок, но мои пальцы соскользнули по верёвке, и прицел дрогнул. «Дерьмо!»
Колючее предплечье оказалось оторвано. Промазала для выстрела насмерть, который разнёс бы в клочья мозг. Тля использовала разорванную культю для опоры и преодолела ещё один ярд. Мой пульс подскочил, я скорректировала свою хватку. Выдохнула. Нажала.