Шаркая, Омега подошел к черному кровавому комку, который он, сдаваясь, отшвырнул в сторону. То, что было его половыми органами, сейчас извивалось, плавилось, растворялось трансформировалось. Прорастало.
Сгусток был хрупким, и Омега пожалел, что не может остаться здесь и защитить своего единственного отпрыска. Зная, что ему придется оставить сына в столь уязвимом состоянии, Омега стоял над своим наследником, наблюдая, как масса увеличивается вдвое в размере, а потом постепенно превращается в младенца: из туловища вылезли ручки и ножки, пухлые и неуклюжие, а также головка. А потом было движение, не связанное с созреванием, конечности начали шевелиться и дергаться.
Под вуалью черной крови проступила белая матовая, как кость, кожа.
Мой сын, прошептал Омега.
Если бы зло было способно любить, он бы понял, что чувство, ради которого столькие жили и ради которого умирали, сейчас наполняло его, странная, незнакомая тяжесть поселилась в груди, формируя связь с его зарождающимся ребенком, интуитивную, не подвластную логике.
И действительно, хотя он всячески отвергал это чувство, он понимал, что это и есть любовь, потому что он испытывал ее к другому живому существу. Его сестра, так называемая Дева-Летописеца, всегда была занята для него, так озабочена своим актом творения, что не замечала брата, брата, который всегда следовал за ней с тех самых пор, когда Создатель сотворил их из пустоты. В ее пренебрежении к нему крылся источник его ненависти к вампирам.
Так мелочно. И по-детски.
Я должен уйти. Омега провел руками по мокрым глазам. А ты выживешь. Со мной или без меня. Так было однажды.
Хотя он желал остаться, нужно было проникнуть в священное место Братства, в хранилище сосудов, собранных за столетия войны. В них хранились сердца, что когда-то качали кровь в телах новобранцев, засохшие и где-то древние, то были трофеи для Братьев так же, как мертвые вампиры были трофеями в войне с Девой-Летописецей. Поглотив сердца, он сможет восполнить энергию, впитав остатки своей сущности в этих органах. Да, это были крохи, но их было много. Сотни и сотни и сотни сердец, а порой голод способна утолить и легкая закуска, если в достаточном количестве.
Он также знал, где они хранились. Создатель был вынужден в качестве компенсации предоставить Омеге преимущество, чтобы нивелировать действия Девы-Летописецы, нарушившей правила.
Поэтому нет, он не умрет. Никогда.
На хрен пророчество.
Но даже если? Будет жить его сын и когда Омега заставил себя уйти, он видел иронию в страхе за выживание своего отпрыска. Нужда удостовериться в благополучии своего продолжения, частицы того, кем и чем он являлся, единственное, что роднило Омегу со смертными.
Сейчас он понимал, почему так заботились о своих детях люди.
И вампиры.
Глава 1
267 Примроуз Корт
Колдвелл, штат Нью-Йорк
Нет, не это. Это дело не для тебя.
Когда детектив Трейвон Эбскотт встал на пути детектива Эрики Сондерс,
она остановилась. С другой стороны, сложно это не сделать, когда врезаешься в кирпичную стену. Ее напарник в прошлом играл в футбольной команде колледжа, а также был морпехом, ушедшим со службы с почетом, а еще на четыре дюйма выше нее и на семьдесят фунтов тяжелее. Но, даже учитывая все вышеперечисленное, он встал, широко расставив ноги и выставив руки перед собой так, словно оберегал свою зону защиты от кого-то размером с грузовик.
Диспетчер отправил меня сюда. Эрика скрестила руки на груди. Поэтому могу с уверенностью сказать, что ты не встанешь на моем пути. Не-а.
За ее коллегой находился ничем не примечательный двухэтажный дом, освещенный голубыми огнями полицейских машин, припаркованных на подъездной дорожке, свет проблесковых маячков отражался от окон, превращая семейное гнездышко в трагичный диско-шар.
Мне плевать, что сказал диспетчер. Голос Трейвона звучал тихо, но непреклонно. Я сказал тебе по телефону. Я сам разберусь.
Эрика нахмурилась.
К твоему сведению, за подобную жадность тебя можно лишить твоей награды Детектива Месяца
Эрика, езжай домой. Как друг тебя прошу
Я, конечно, она указала на себя, в отделении никогда не получала наград. Рассказать почему?
Подожди, ты о чем? спросил ее напарник. Словно она говорила на другом языке.
Эрика юрко обошла его и бросила через плечо, когда Трейвон едва не споткнулся, разворачиваясь:
Из меня хреновый слушатель, и я терпеть не могу, когда кто-то встает на моем пути. Поэтому меня никогда не отмечают наградами.
Гордо шагая по пешеходной дорожке, Эрика услышала проклятья в свою спину, но Трейвону придется перебороть себя и, честно, она была удивлена его территориальными притязаниями. Обычно они прекрасно ладили. Их назначили в пару в январе, после того как его первый напарник, Хосе де ла Круз ушел на пенсию, завершая свою длинную и выдающуюся карьеру. Она понятия не имела, почему Трейвон взбеленился конкретно из-за этого
Хэй, Энди, поздоровалась она с копом в штатском, стоявшим у двери.
дела, но парить себе голову она не станет.
Детектив. Офицер в штатском отступил в сторону, пропуская ее. Нужны бахилы?