Нет, я не жалуюсь, но иногда мое невезение бесит. Например, отсутствие фена, или музыкального центра. Правда, есть один, нет, два предмета, с которыми я кое-как дружу. По крайней мере, они не ломаются. Это бабушкин телевизор, старый, черно-белый раритет советской эпохи и пылесос, вполне себе современный, красный, довольно удобный, а главное очень послушный.
Э о чем это я? Ах, да, о лифте, на котором мне вроде хочется прокатиться, а вот застрять в нем не очень. Шоу под названием: «вызволение Маргариты Снегиревой из лифтового плена», несомненно, порадует мою «заклятую подружку», а вот мое ежедневно страдающее самолюбие, боюсь, этого не переживет. Так что, лестница и только лестница избавит меня от лишних переживаний, а если еще пару сотен раз так пробежаться, избавлюсь еще и от лишних кило. Эх, мечты, мечты. Но нам, толстушкам, без них никуда. Особенно, когда подобные нашим боссам и секретаршам идеалы красоты на пути попадаются.
О желаниях, возвестила она, поставила пакет на стол и с явным интересом в него заглянула.
О чем?
О желаниях. О новогодних желаниях, повторила тетя Валя. Он говорил, что если чего-то пожелать от чистого сердца, от души, то самое сокровенное обязательно сбудется.
И вы в это верите? удивилась странной речи нашего хозяина.
С чего бы это ему говорить о каких-то там желаниях? А как же неизменный спич о важности работы каждого члена нашей бравой команды?
Конечно, верю, а ты нет?
Не знаю. Мои желания никогда по-настоящему не сбывались. Может, я что-то неправильно делала? Бумажку не так сжигала, пепел не вовремя бросала, не успевала выпить бокал шампанского.
Тю, да разве ж это важно? махнула рукой моя мудрая коллега. Здесь, Риточка, главное от всего сердца пожелать, душу вложить и верить, что обязательно сбудется. Правильно Джулиан Демаинович сказал.
Джулиан Демаинович. Да, имечко странное, как и он сам, очень странный и красивый, и жуткий демон, заставляющий одним своим взглядом сердце заходиться в тревоге и панике.
А что у вас самое сокровенное? тряхнула я головой, отгоняя непрошенное чувство. Если не секрет, конечно.
Да какой уж тут секрет может быть, по-доброму улыбнулась Валентина Ивановна, чтобы дети здоровы были, чтобы мужа старая болячка не беспокоила, чтобы крупных ссор в нашей семье не случалось, и понимали мы друг друга. Большего мне и не надо.
Ни денег, ни богатств, ни дома шикарного?
Да зачем мне богатства?
Не знаю, чтобы жить без забот, путешествовать, покупать все, что хочется, быть уверенной в завтрашнем дне.
А я и так уверена, твердо сказала тетя Валя. Без забот жить скучно, путешествовать не все любят, а для покупок у меня работа есть. Думаешь, я здесь от нужды тружусь?
Вообще-то, именно так я и думала, кто ж на такой работе от любви к ней держаться будет? Оказалось, есть и такие.
Неужели вам это интересно? Перебирать все эти пыльные бумажки?
Как по мне, так скука смертная с ними возиться.
Нет ничего хуже, милая, чем ненавидеть свою работу. И ты видишь пыльные бумажки, а я людей: кого наградили, кого наказали, а кого и уволили. Здесь мы храним целые жизни, сотни жизней.
Вам виднее, наверное. Но это все не мое.
Да, не твое, согласилась тетя Валя. Но я уверена, когда ты найдешь свое призвание, то поймешь меня. Любимое дело все меняет, даже жизнь.
Я не очень поверила моей доброй коллеге, но слова ее запали в душу. Признаться, я уже лет пять как перестала мечтать о чуде, и просто проживала этот день, как все другие: ложилась спать, не дожидаясь боя курантов, и уж тем более не праздновала свой глупый день рождения. Зачем? Все равно отмечать не с кем. А сейчас, после ее слов почему-то захотелось что-то загадать. Может, и правда сбудется?
Валентина Ивановна уже собиралась вернуться за свое место, как вдруг дверь распахнулась и вошла она, а точнее вползла длинноногая «змеюка» в короткой черной юбке и ярко-алой блузке, едва-едва сходящейся на полной груди третьего размера. Тряхнула своими роскошными черными волосами и скривилась в злобной ухмылке.
Ну что, Снегирева, работу доделала? Шеф немедленно ждет отчета.
Очень сомневаюсь, что шефу, всем шефам, есть дело до моих скромных отчетов, но не
будем давать повода «кобре» забрызгать стол своей ядовитой слюной.
Да, я все сделала. Осталось только распечатать.
Так иди и печатай. Живо! Нерасторопная копуша. Даже такую простую работу выполнить не можешь.
Да, да, да. Ну, я хотя бы не скачу по этажам вместо курьера. И не злюсь на весь мир.
Пошевеливайся давай. Иначе сама пойдешь к шефу на ковер, тявкала она, пока я распечатывала бумаги.
Вот, держи. Отчет и флэшка.
Еще одну копию я отправила на почту шефу, всем шефам так, на всякий случай, а то «кобра» страдает удивительной забывчивостью. В начале моей работы здесь меня едва не уволили из-за ее «дырявой памяти». А уроки я усваиваю быстро, особенно горькие уроки.
Я думала, что она заберет отчет и свалит, но не тут-то было. Ей приспичило поиздеваться.
Что, Снегирева, домой почапаешь, в свою одинокую квартирку? Конечно, как была заучкой, так и осталась, только еще страшнее стала. Старая дева.