Потому что «мат здесь неуместен», иронично копирует Павел мой голос. В общем, так. Парту завтра заменят. В остальном, вы здесь для красоты или классом руководить? Что вы мне голову морочите? Уж потрудитесь найти к моему сыну подход, рявкает он и уходит, оставляя меня обтекать.
А я ведь даже ещё про жабу в учительском столе не сказала.
Дома, вернее, у Юрьевной, меня поджидает новый сюрприз. Глядя на собранный чемодан у порога, пока не знаю, плакать или радоваться.
Пляши, Белехова, нашлось тебе служебное жильё. Да не халупа какая-то, а целый дворец с паркетом. Рядом речка, сосны, луга пастораль! Если хоромы понравятся, со временем, может, выкупишь.
В нём кто-то умер? уточняю скептично, потому что предел местной роскоши дом с печкой-буржуйкой, туалет во дворе и единственный автобус до райцентра в пять утра.
Если я и проглядела подобное диво, то добровольно его мне никто не уступит.
Ну что ты. Там живёт глава сельсовета.
Мне очень не хотелось бы кого-либо стеснять.
По этому поводу не переживай. Ему ещё срок мотать и мотать. Вот, до детей, наконец, дозвонились, те только рады сдать дом кому-то в аренду, чтоб не простаивал. Сама понимаешь, в нашу глушь особо не рвутся. Так что давай, грузи багаж в повозку, отвезём тебя с ветерком.
Я, наверно, пешочком. Подышу свежим воздухом Сглатываю нервно, заслышав из конюшни инфернальное ржание.
Ой, всё. Не делай мне мозги. Транспорт экологически чистый, и воздухом подышишь, и ноги не сотрёшь. Вась, где ты там? Запрягай Афанасия! Темнеть скоро начнёт.
Возможно, для кого-то такой транспорт обычное дело, а по мне то же самое, что сигануть с парашютом. Так же страшно встретиться носом с землёй, когда на ухабах колёса подпрыгивают.
Василий прилежно погоняет коня, но тот упорно не хочет скакать быстро. За что я, кстати, Афанасию премного благодарна и даже готова простить «ароматный» проступок. Впрочем, к постоянной тряске быстро привыкаешь. Мы без приключений поднимаемся на холм. Отсюда видно всю деревню: аккуратные деревянные дома, косые оградки, и рыжеватую в закатном солнце реку. Очень атмосферно.
Приехали!
«Дворец» оказывается одноэтажной деревянной постройкой с вытянутыми ажурными окнами. Двор порос бурьяном по самое колено, и на фоне соседнего дома, где всюду горит свет, выглядит не особо приветливо.
Может, зайдёте? предлагаю в надежде, что мне не придётся знакомиться с новым жильём в одиночку.
Не могу, честно отвечает Василий, складывая мои чемоданы в траву. Жена скандалить будет, если задержусь. Без обид.
Всё хорошо, заверяю его торопливо. Я просто волнуюсь немного.
Боишься, что ли?
Боюсь.
Ты это брось. Места у нас тихие. При свете
дня посмотришь на дом другими глазами. А до утра можешь и в гамаке под деревом поспать. Ночи сейчас тёплые.
Подождите! Быстро срываю охапку васильков у калитки и протягиваю мужчине.
Афанасию? выдаёт он, растерянно почёсывая затылок.
Жене!
На кой ху хутор ей мусор в избе? У нас этой дрянью пол-огорода заросло. Еле избавились.
А вы всё равно подарите. Вдруг эти особенные, Подмигиваю задорно.
ЧуднАя ты Качает он головой, но букет забирает.
Я оказалась права: в доме находиться невозможно. Спёртый дух давно непроверенного помещения и густой слой пыли говорят в пользу предложенного Василием гамака. Переодевшись в пижаму, наношу на лицо питательную маску из остатков шпината. Если не нагуглю ей альтернативу, придётся ехать в город, пополнять запасы.
Пока кашица из перетёртых листьев впитывается, обустраиваю спальное место пледом, набираю в лёгкие воздух и закрываю глаза. Какой же всё-таки кайф, боже!
Где-то вдалеке, на другом краю деревни, одиноко лает собака, а громкие, невидимые сверчки стрекочут прямо под ногами. Поздние сумерки шепчут шелестом трав. Они пахнут мёдом и древесной смолой. По земле стелется едва уловимый туман. Природа вокруг не спит, но убаюкивает.
И только монотонный скрип со стороны соседнего дома подбешивает. Как лезвием по пенопласту!
Бесшумно шагаю к забору до момента, когда среди яблонь и зелени, в глаза мне бросается до боли знакомый чуб тёмных волос.
Замерев на месте, сощуриваю глаза. Ну не-е-ет... За что меня так?!
И здесь от него нет спасения!
Привстав на цыпочки, негромко, чтобы не напугать, зову:
Вова.
Ноль эмоций.
Вовочка повторяю громче.
От непрерывного скрипа сводит зубы.
Хаматов! теряю терпение.
Вздрогнув, подросток поднимает глаза от земли, такие же ничего не выражающие, как на моих уроках. Только круглее
Таращимся друг на друга. И по мере осознания они становятся всё больше.
Ты домашку сделал?! спрашиваю грозно.
Знаю, что ни черта он ни сделал. Он даже списыванием у отличников себя не утруждает!
Над головой вдруг, шумно разрезая воздух, проносится ночная птица. А следом я чувствую, как с щеки на грудь эпично шлёпается зелёная жижа.
И тут Вовочка ка-а-ак заорёт! Входную дверь едва не срывает с петель, и на крыльцо выскакивает всклокоченный Хаматов.
Чёрт. Мне конец.
Глава 3
Глава 3
Павел
Сегодня на ужин слипшиеся макароны, коронное блюдо, можно сказать. С меня хреновый муж, убогий повар.
И по совместительству...
плохой отец!