Ирландец на каждое слово утвердительно кивал, склоняя гладкую розовую макушку. Между тем Патрикеевна, предоставленная сама себе, обследовала помещение и, забавляясь, притащила хозяину крошечный носочек-копытце, явно на женскую ножку, наглядно подтверждая, что воеводу оторвали от весьма важного дела.
Брось, бяка! решительно заявил священник.
Воевода поднял на маленького ирландца тяжелый взгляд.
Скажи, божий человек. Зачем ты сообщил мне все это?
Тайна сия велика есть! Путь Господь неисповедим есть! Короче, так надо.
бродили часовые, так же отдыхали перед сечей воины, также полководцы в очередной, последний раз, обсуждали план завтрашнего сражения. В шатре Ростислава собрались сам Белозерец, Остромир Новгородский, Гостомысл, Ратибор, Вадим и неразлучные варяги Эрик с Хауком.
Тогда ударишь, заключил свою речь Ростислав. Понял, Вадим? Не раньше, но и не запоздай.
Вадим кивнул, слегка придавленный возложенной на него ответственностью. В Засадном полке, вести который ему предстояло, он по годам был моложе всех. Но Ростислав, неожиданно для самого себя, по какому-то наитию, поставил во главе полка своего побратима. Предчувствию не следует противиться, через предчувствие с людьми говорят боги.
И все же, несколько секунд помедлив, Ростислав обратился к Остромиру, продолжая давний уже разговор.
Ты все-таки настаиваешь, чтобы это были мои?
Остромир кивнул.
Мои не вытерпят.
Наступила тишина. Все было решено, следовало идти, следовало поспать, но никто не решался сказать, прервать эту затянувшуюся минуту, последнюю минуту, после которой уже ничего будет не изменить.
Княже, слышишь, лисица лает, проговорил чуть слышно Вадим.
Ростислав прошептал:
На кого? напряженно вслушиваясь в далекий голос.
На ростовцев. Они ее ничем не угостили, жадобы! заявил Некрас, откидывая полог шатра. Все повернулись к нему, с невольным вздохом облегчения.
Как? спросил Ростислав.
Прекрасно! Заглотили червячка вместе с крючком, и вместе с леской, и вместе с грузилом. Пойдут на левое крыло. Зверя, или сюда, умница моя. Дайте звере мяса!
Не забудь вернуть «зверю» божьему человеку, заметил Вадим. Пока он спит и ничего не подозревает.
Эрик протиснулся к Некрасу:
Поистине, это огромный подвиг!
Сапфировые глаза варяга сияли от восторга. Вот дитя малое, хмыкнул про себя двадцатидвухлетний Некрас. А вслух сказал:
Ба, делов-то! Ярополк эйреянина в лицо не знает, а про лису наслышан, как все.
Други, сказал Ростислав, не выделяя никого, уже поздно, и всем нам нужно отдохнуть.
Возразить было нечего; все начали расходиться. Уже на выходе Некрас словил Хаука.
Дело есть! Тайное и сугубо мужское.
Эрик окрикнул побратима на своем языке, спрашивая, не остаться ли ему тоже. Тот коротко ответил, что нет. Эрик, пожав плечами, пошел прочь.
Иди, иди баиньки, напутствовал его Некрас. Потом придет дядя Хаук, расскажет на ночь сказку.
Про медвежью ласку, буркнул «дядя».
Язва-а! с восхищением протянул Рыжий-Конопатый.
В чем заключается дело? спросил варяг. Некрас смущенно потер макушку.
Слышал, у тебя хорошие ножницы есть. Обстриги меня совсем, чтобы волосы ровно отрастали.
Лучше побрить, немедленно внес предложение варяг.
Почему не в себе? Обыкновенный берсерк. У нас таких по нескольку человек в каждой дружине. Как говорят, в них есть некое Хаук замялся, подбирая слово. божественность. Но верно, что тот, в ком совсем нет божественности, пасет свиней и ловит селедку.
Ну так почему ты ходишь за ним хвостом?
Эрик мой побратим. Десять лет назад в наш вик пришел один мальчик, примерно тринадцати лет от роду. Мальчик был маленький и хилый, не на что посмотреть, а приплыл он на лодке, которую украл у своего отца. У вас берут в дружину отроков и всему учат. У нас не так. А Эрик ничего не умел, дрался, как щенок, хотя и без страха. Поэтому ему было сказано, что ему нельзя присоединиться к дружине. А я, не знаю, почему, сказал другое. Верно, меня надоумил сам Один. Я сказал, чтобы он вернул лодку и приходил назад. Тот, кто уходит в вик, как бы умирает для своей семьи, и сделать это нужно достойно, а не так, чтобы обречь своих родичей на голод. Никто не думал, что он вернется, а он пришел пешим, и был он весь в синяках и ранах. Это ему досталось за лодку. Вот тогда мне стало понятно, что этот мальчик будет настоящим викингом, и я стал его всему учить. И вот какой вырос! Никто из известных мне людей не сказал, что видел большего удальца, чем Эрик, мой названный брат. И это для меня гордость, потому что это я его учил.
Вот и пусть он за тобой бегает.
Ты не ничего понимаешь. Вот зачем ты бегаешь за своим князем?
Так то князь!
А Эрик вождь. У него много удачи. Так много удачи, что я, сын ярла, «хожу хвостом», как ты сказал, за сыном рыбака. И я первый принесу ему присягу, когда он станет конунгом.
Если раньше не сложит голову.
А если?
Тогда я молю богов, чтобы они дали мне пасть в той же битве. Потому что битвы более славной не будет до конца мира.
Все, готово, сказал через некоторое время новоиспеченный цирюльник. Некрас, за неимением зеркала, принялся ощупывать «новую прическу».