поделать. Полюдье и иные подати князь Ростислав брал умеренно, на княжий суд тоже не было оснований жаловаться. В народе его любили, и, пожалуй, только то, что он до сих пор не дал княжеству наследника, несколько портило его репутацию, да и то не слишком.
Словом, Ростислав Изяславич был правителем лучше многих иных, но ни в чем не доходил до крайности, и все его достоинства были таковы, что даже меткие на язык словене долго не могли подобрать ему почетного прозвища, подобающего всякому уважающему себя князю: если уж не Великий, то Удалой, или Хоробрый, или Грозные Очи, или уж, на крайний случай, Большое Гнездо. В конце концов какой-то льстец, кажется, из иноземцев, придумал-таки имя, которое белозерскому князю походило, но не нравилось: Муж Беспорочный. Впрочем, имелось у него и другое прозваниьце, не столь уважительное, но к которому он сам относился спокойно Оглобля. Дано оно было, понятно, за внешность, с которой Творец, следует признать, слегка недоработал. Такой высокий, что задевал головой любую притолку, худой, как щепка, лицо самое простецкое, руки Хуже всего были руки, некрасивые, совсем не княжеские, с узкими запястьями и широкими, грубыми ладонями, похожими на лопаты. Разве мановением такой руки посылают полки в сечу, разве такой рукой подписывают указы? В довершение всего он был рыжий, что само по себе не красиво и не безобразно, но слишком бросается в глаза. И, пожалуй, не будь Ростислав в самом деле Мужем Беспорочным, он бы сильно стеснялся своей внешности. Однако он простодушно не подозревал о важности мужской красоты, оттого и собственной своей некрасивостью не тяготился.
Вот таков был Ростислав Белозерской, в данный момент любовавшийся стелющимся бегом борзой. В этом месте читатель вправе ожидать красочного описания пышной свиты, богатых уборов, ретивых коней, породистых псов Впрочем, псы уже были. Что же до всего остального, чему полагается быть в «сцене охоты», увы! Княжеские дворы к началу IX века еще не обрели достойной описания роскоши. Так что придется ограничиться сообщением, что наши охотники добыли пару лосей, без счета лисиц и прочей мелочи; славно отужинали, немного выпили и дружно завалились спать с приятным чувством, что хорошо провели день.
Впрочем, сон отчего-то не шел к Ростиславу; он рассеяно слушал болтовню своего стремянного, которому, как всегда, когда требовалось разместиться в тесноте, да не в обиде, постлали тут же, в изложнице князя. Стремянный этот, именем Некрас, прозванием Кузнецов, был личностью весьма примечательной. На вид полная противоположность своему князю, низенький, грузный, точно колобок, правда, тоже рыжий, но, если у Ростислава это была благородная темная рыжина, то Некрасова буйная головушка полыхала, что лесной пожар. Оттого называли его еще и Рыжий-Конопатый, но только шепотом и наперед оглянувшись по сторонам, поскольку за вторую часть прозвища легко было схлопотать в зубы, а кулак у сына кузнеца был пудовый. Еще имел стремянный склонность к пустой болтовне, плоским шуточкам и панибратству, однако не было у князя слуги вернее и друга преданнее.
И вот Ростислав привычно вполуха слушал околесицу, что так же привычно нес его любимец, думая в то же время совсем о другом, как вдруг одна фраза привлекла его внимание.
Эй-эй, погоди, куда это тебя сватом посылать?
Да куда хошь, лишь бы скорее. Я ведь, княже, сейчас не шутки шучу. Нужно тебе вторую жену брать.
Не хочу.
Ну так хоть девку.
Не хочу, повторил князь.
А уж тут хочешь, не хочешь, а придется.
Да постой ты, чего заладил: жену, жену, поморщился Ростислав. Разговор нравился ему все меньше и меньше. Может тут и не в жене совсем дело, все же заставил он себя выговорить.
Вот и проверишь.
Да не хочу я проверять. Знаю, что надо, а не лежит душа, и все тут.
Ой, далеко соколу на небо летати, а далеко не далеко, надо долетати! пропел стремянный. Эх, странный те человек, княже. Вот я, так с дюжину бы завел. Жаль, боюсь, не потяну Некрас коварно замолчал, и Ростислав тут же попался на удочку:
Это почему?
Я пухленьких люблю, а они едят много! Разве стольких прокормишь?
Ростислав расхохотался и махнул рукой.
И, тем не менее, княже, надо решать. Потому что на сегодняшний день ближайший наследник Остромир Новгородский.
Остромир мне вовсе не родич.
Зато родич покойному Мстиславу, которому как раз ты, княже, прости за грубое слово, седьмая вода на киселе. Твоих ростовских кто там, троюродных братьев? в расчет не
принимаем?
Нет, Ростислав невольно нахмурился. Отрезанный ломоть. Тому роду я изгой . но даже если бы это было не так, допустить на Белозерский стол любого из них значит отдать землю под руку Ростовчанина. Они-то ему присягали, и от него зависят.