Эмили не смогла сдержаться и еще раз посмотрела на него. Лицо его было серьезным, а глаза с такой грустью смотрели на малыша, что стало немного не по себе. И голос его прозвучал так печально Создавалось такое ощущение, будто ему было трудно говорить об этом. Неужели ему больно? Мужчинам может быть больно? Эмили не знала, что и думать. Словно он был не из этого мира. Не из того мира, где мужчины постоянно пытались унизить женщин и причинить им боль при любых обстоятельствах, доказывая, что они имеют на это полное право. Неужели мужчины могут чувствовать?
Он вдруг поднял голову и посмотрел на нее своими пугающими грустными глазами, а потом тихо добавил:
Ника назвали в честь нашего покойного отца.
Эмили не знала, что и сказать, глядя в серые глаза мужчины, который был способен испытать самую настоящую боль. Боль от потери. От потери того, кто что-то значил для него. Поразительно, но снова он появился в ее жизни для того, чтобы доказать, как она заблуждалась все эти годы. Эмили так сильно ненавидела всех мужчин, что перестала обращать внимания на них. Но невозможно было не обратить внимания на боль в глазах Габриеля. И это настолько сильно тронуло ее, что невольно сжалось сердце. У нее сжалось сердце по вине мужчины! По вине того самого Габриеля, которого она и не надеялась снова увидеть. По вине мужчины, который на миг явил ей свою боль.
О, только и смогла произнести Эмили, чувствуя, как сжимает невольно приподнявшуюся руку. Рука, которая готова была устремиться к нему. Как такое возможно? Чтобы она захотела по собственной воле прикоснуться к мужчине! Эмили резко выпрямилась. Простите Мне так
Но он не дал ей договорить. Габби сам не знал, почему заговорил об этом. Но в взгляде Эмили было нечто такое, что заставило его признаться в самом сокровенном. И он вдруг понял, что не сожалеет об этом. Удивительно, если учесть, что он никогда ни с кем не обсуждал покойных родителей.
Лучше покушай, пока Ник спит.
И снова забота в его голосе поразила Эмили. Она хотела выразить ему, как ей жаль услышать о потери его отца. Она действительно испытывала сострадание к нему. К той боли, которая так внезапно появилась в его глазах и так же быстро исчезла. Она не понимала его. Она не знала, кто он такой на самом деле. И как ей теперь вести себя с ним. Почему у нее вдруг сжалось сердце от того, что она увидела боль мужчины? Только ли потому, что однажды она показала ему свою боль, и он утешил ее? Или в самом этом акте было нечто большее? Нечто гораздо более значимое?
Но я хотела было возразить Эмили, но на этот раз произошло кое-что другое.
Он протянул руку и накрыл ее сжатый кулачок, прикоснулся к той самой руке, которая секунду назад готова была по собственной воле потянуться к нему. Это было невероятно. Это было так трогательно. И вместе с тем так опасно! Он сжал своей теплой ладонью ее пальцы, и Эмили внезапно ощутила желание заплакать. Грудь вдруг пронзила такая боль, что сдавило в горле. Потому что его пожатие, его прикосновение дало ей то, что не мог дать никто другой. Дало ей шанс поверит в то, что не всё потеряно для нее. Он словно удержал ее от падения в пропасть. В очередной раз.
Это было слишком опасное прикосновение. Оно могло разрушить все те преграды, которые на протяжении семи лет она выстраивала вокруг своего разбитого сердца.
Лучше покушай немного, проговорил Габби, не веря в то, что она, наконец, позволила ему прикоснуться к себе. И она не отдернула руку. Не отпрянула от него. Она позволила ему держать ее руку. А потом я дам тебе Ника, и ты сможешь нянчиться с ним столько, сколько захочешь.
Он вдруг увидел, как потемнели ее глаза, как чуть заметно задрожала ее нижняя губа. Габби узнал выражение этих глаз. Ей было больно. Боль он видел в ее глазах еще тогда, семь лет назад, когда сидел под кленом и слушал ее рассказ. Сейчас она позволила ему не только дотронуться до себя. Она на миг позволила ему увидеть свою боль. И позволила ему утешить себя. Даже, несмотря на то, что еще утром пряталась от него. Много лет назад она с такой же доверчивостью поведала
именно ему о своих тайнах. О том, что не знал никто, кроме него. Боже, Габби почувствовал, как дрожат руки, и колотиться его бедное сердце!
Это было нечто большее! Между ними воцарилось то, что напугало их обоих. Но это было необходимо. Чтобы они перестали делать вид, будто совершенно чужие друг другу.
Глава 5
Так будет легче притвориться, будто ее жизнь не летит в пропасть.
Еще утром, в какой-то безумный момент, когда он посмотрел на нее расширившимися от потрясения глазами, ей на секунду отчаянно захотелось, чтобы он узнал ее. Может с этим в ее жизнь вернулось бы нечто чудесное, чего она была лишена. Но едва наваждение прошло и сознание прояснилось, Эмили поняла, как сильно заблуждалась. Она умерла бы от унижения, если бы он узнал ее. Если бы он узнал, что с ней произошло после того, как она ушла с той поляны
Он не должен узнать ее! Ведь их почти ничего не связывало, кроме той мимолетной встречи. И, кроме того, когда все это закончится, ему снова придется исчезнуть из ее жизни, так же как и ей. Так, словно ни его, ни этого очаровательного малыша вовсе и не существовало. Эмили с тоской посмотрела на Ника, не представляя, что с ней будет, когда она передаст малыша его матери. Что бы ни произошло, она должна с этим справиться. Как до сих пор справлялась со всеми своими несчастьями.