Я настоятельно прошу не заводить деловых дискуссий за столом. Она многозначительно подняла бровь, глядя на Камерона и Дюка. Сегодня вечером мы будем вести исключительно приятные беседы во избежание споров в это праздничное время года.
Гости просияли и закивали в знак согласия. Она жестом подозвала лакея, и он начал разливать вино по бокалам.
Надеюсь, вы не возражаете, что я сделала вам замечание, прошептала она Дюку.
Напротив, я благодарен за напоминание. Этим вечером мы должны во всём придерживаться надлежащего этикета.
Да, конечно. Хотя я совершенно уверена, что подмена именных карточек противоречит надлежащему этикету.
Его окатила волна жара.
Я не думал, что кто-нибудь заметит.
Вероятно, я единственная. Не волнуйтесь, я никому не скажу.
Он слегка наклонился вперёд.
Вам не разрешается сплетничать о начальстве. Это даже прописано в вашем контракте. Миссис Уокер рассмеялась, и Дюк поймал себя на том, что улыбается, довольный тем, что смог её развеселить.
Вот значит как вам удаётся держать свои грехи в секрете?
Он открыл рот, чтобы высказаться по поводу упомянутых грехов, но вовремя его захлопнул. Словесная дуэль... походила на флирт. Конечно, прошло уже много времени с тех пор, как Дюк флиртовал со светской дамой. Возможно, в последние годы такое общение стало менее формальным.
Почему-то он в этом сомневался. Дюк начинал подозревать, что реальная миссис Уокер была не такой уж и строгой в отличие от автора газетной колонки.
"Нельзя с ней флиртовать. Она замужем".
К счастью, её внимание было занято чем-то другим, и Дюк смог сосредоточиться на своём вине. Пока все ждали первое блюдо, они с Камероном вели светскую беседу.
Вы поклонник скачек? спросила миссис Уокер, очевидно, услышав разговор.
Прежде чем Дюк успел ответить, Камерон вытянул шею в её сторону.
У Хавермейера одна из лучших конюшен в Нью-Йорке.
Она выгнула бровь.
Правда? Боюсь, я ничего не смыслю в лошадях.
Вы ездите верхом? спросил Дюк.
Нет. Никогда этому не обучалась.
Дюк порылся в памяти. Разве не она недавно написала колонку с советами по верховой езде? Нет, должно быть, он прочитал это где-то ещё.
Не случалось ли с вами происшествия, после которого вы боитесь собак?
Рот Миссис Уокер открылся, но потом закрылся.
Вы и правда читаете мою колонку, проговорила она.
Конечно, с чего бы мне врать?
Я думала, вы сказали это из вежливости.
Дюка снова кинуло в жар, он подавил желание потеребить воротник.
Для этого я слишком эгоистичен. В любом случае я буду рад помочь вам научиться верховой езде. И добавил: Как и мистеру Уокеру, конечно.
Очень любезное предложение. Однако, боюсь, я провожу большую часть времени в помещении.
Вполне объяснимо, вставил один из гостей. Учитывая темы в вашей колонке. Сомневаюсь, что многие дамы хотели бы прочесть о теннисе или бадминтоне.
Напротив, многие женщины интересуются активным отдыхом. Думаю,
что вы подали мне отличную идею. В конце концов, сколько ещё рецептов и советов по уборке я могу дать? Возможно, неожиданная и необычная смена темы освежит колонку, тон миссис Уокер оставался вежливым, но между бровями залегла глубокая складка.
Я думал, мы должны воздерживаться от деловых разговоров, сказал Дюк, не в силах упустить случай её поддразнить.
Наградой ему был смех миссис Уокер.
Туше. Оставлю эти размышления на другой день.
Лакеи начали подносить маленькие тарелочки. Камерон раскачивался взад-вперёд на стуле, и пребывал в шаге от апоплексического удара от восторга. Складывалось ощущение, будто он обедает у Чарльза Ранхофера на кухне "Дельмонико", хотя Дюк предполагал, что для многих миссис Уокер была столь же популярна, как и знаменитый шеф-повар.
Это свежие устрицы «Блю Пойнт» из пролива Лонг-Айленд, объявила она, когда принесли тарелки. На каждой лежало по пять устриц, долька лимона и веточка петрушки.
Взяв вилку для морепродуктов, Дюк выковырнул устрицу из панциря и поднес её ко рту. Моллюски были солёными и твёрдыми и оставляли после себя сладкое послевкусие. Настоящее блаженство.
Разговоры на мгновение затихли, когда гости приступили к еде.
Восхитительно, пробормотал Камерон, уже доедая третью устрицу.
Согласна, сказала Роуз. Они просты и имеют насыщенный вкус. Идеальны в своём первозданном виде.
Когда я был ребёнком, мы покупали устриц прямо с лодок, сказал Дюк. Не успевали они причалить, а мы уже выстраивались в очередь. Устрицы и моллюски, коттедж в Ньюпорте, катание на лодке и игры с другими мальчишками... Приятные воспоминания, единственные, которые остались у него с детства.
Его палец машинально потянулся к шраму над бровью, нащупывая неровную кожу. Он служил напоминанием о его безрассудстве.
Не хотите ли ещё вина, сэр? спросил лакей рядом с ним.
Он кивнул, благо это отвлекло его от сентиментальных размышлений. Когда глаза Дюка встретились с глазами Роуз, в них читался вопрос, как будто она собиралась взять у него интервью. Выпрямившись, он нахмурился и сделал большой глоток вина.
Ему не нужны вопросы о прошлом. Дюк возглавлял крупнейшую издательскую империю в стране, чёрт возьми. Большего миру о нём знать не следовало. Газеты. Вот, что имело значение, а не его детство или шрам.