Мотоцикл тяжёл, но и Венцеслав не пушинка. Он управлялся с рычащим зверем на ура: на крутых поворотах умудрялся оттолкнуться ногой, чтобы железный конь не перевернулся. Кальцифер в такие моменты жмурился и уповал на лучшее. «Ты там как?» слышалось шутливое спереди, и демонёнок понимал, что зря беспокоился.
Но более сильные воспоминания у Кальцифера о том, как Венцеслав ухаживал за ним. Отсутствие левой руки по локоть осложняло жизнь юноши и делало похожим на покалеченного бледного цыганского сына. Мылся парень, конечно, сам, но готовка, например, давалась ему нелегко. Тогда за неё брался Раух, и невозможно было оторваться от него, когда тот готовил. Широкая мужская спина, из-за которой доносятся аппетитные ароматы. Венцеслав умел готовить, но редко делал это только для себя. С появлением повода он смог развернуться. Мужчина был мясоедом, и рацион получился солидный. Если бы Кальцифер занимался своим телом, то непременно нарастил бы мышцы.
Венцеслав сегодня и Венцеслав несколько лет назад - совершенно разные люди. Кальцифер беспрестанно наблюдал за ним и анализировал, чего не скажешь по его поверхностному легкомысленному виду. Ему казалось, что после того, как Раух в очередной раз избежал смерти, какой-то из винтиков большой системы выпал. Модель поведения изменилась. Как будто кто-то другой, более достойный занял место Венцеслава. Кто-то, кто способен хорошо уживаться с Кальцифером. Тот называл про себя Рауха Защитником, потому что теперь парню жилось гораздо спокойнее. Быть может, кто-то просто надел на себя тело прежнего Венцеслава, чтобы теперь Кальцифер
смог жить под чьей-то эгидой. Если это так, необходимо выяснить, кто это, а если нет - поразиться тому, как время меняет людей.
Монтгомери таял в неторопливом закате. Венцеслав тащил чемоданы в дом, а Кальцифер не мог поверить, что тот стоит так близко к воде. Всего сто метров! Океан почти под рукой. Демонёнок почёсывал уставшего от дороги Кракена, поскуливающего на коленях, и мечтательно смотрел на горизонт. Непонятно почему, но он чувствовал прилив воодушевления. Мысленно Кальцифер уже плескался в прозрачной солёной воде и даже чуть не наступил на морского ежа.
Ни единой капли крови за километр вокруг.
«Пусть всё будет хорошо», проговаривал про себя Кальцифер, молясь без обращения к кому-то к Вселенной в целом. Для него жизнь была яйцом с очень хрупкой скорлупой, которую ещё попробуй удержи зазеваешься и останешься без завтрака.
========== 3. Ищет пуля друга. ==========
Жизнь в Монтгомери текла тихо и размеренно. Редко случались дождливые дни. Почти каждый день можно было развлекаться и купаться - лучший отдых, который можно было представить. Кальцифер сидел на песке и смотрел вдаль, поглаживая Кракена. Начинался новый день. Венцеслав приколачивал доски к крыше, внезапно обвалившейся ночью.
Вдалеке виднелась одинокая лодка. Как ни старался, юноша не смог рассмотреть, рыбак это или нет, и бросил это занятие. Пёс поскуливал под рукой Кальцифера, будто что-то предчувствовал.
- Тише, мальчик, всё хорошо, - потрепал его между ушей парень. Всё ведь складывалось как нельзя лучше.
- Калли! - окликнул его Раух сверху. - Калли!
- А? - поднял голову юноша. - Чего? Ещё досок?
- Нет, завари-ка мне кофе.
- Как обычно? - поинтересовался Кальцифер, сделав козырёк из ладоней.
Раух кивнул и юноша отправился на кухню. Кракен увязался за ним, но почувствовал что-то неладное и с визгом выбежал из кухни. Юноша нахмурился и потянулся за банкой с зёрнами.
Запах кофе, пороха и крови ударил в голову.
Всё стало медленным и ватным. Кальцифер ощутил себя в чужом теле, тучном и неуклюжем.
Он не чувствовал боли только затянувшееся падение. На солнце блестели осколки стекла, вылетевшего из рамы. Они сыпались фианитовым дождём, как одинокие гвоздики в не зарытую могилу.
Кружка вылетела из руки. Ожога юноша не почувствовал только жидкость, плеснувшаяся на тело.
В голову набатом бил страх. Паника захватила разум. Руки не слушались. Тело окаменело. Приросло к злосчастному кафелю. Невозможно и пальцем пошевелить.
Видит только один глаз радостное солнце и вздрагивающие как ни в чём не бывало от ветра занавески. Кальцифер бы заплакал от ужаса или закричал, но всё запретил паралич. В ушах звенело. Различались лишь тяжёлые шаги по скрипучим доскам, звук затвора дробовика и хлопанье двери.
Конечности била судорога. Рот искривился в немом крике. Чувствовались рвотные позывы.
***
Сырая простынь не давала спать. Парень ворочался, пока не проснулся от острого приступа жажды. Голова болела, мышцы ныли. Чувствовал себя Кальцифер ужасно. Часто дыша, он сел и стал протирать глаза.
Дерьмо тихо вздохнул парень, неясно различая предметы в густой темноте. Она как будто стала темнее обычного.
В мире здравомыслящих людей комната без света такая же, какая и при освещении: не таит опасности. Но разум бессилен против интуиции, которая чувствует кого-нибудь невидимого во мраке и бьёт тревогу. Вот и сейчас Кальцифер всматривался в черноту, чтобы обнаружить источник сверлящего взгляда. Парню стало не по себе, и он включил лампу.