Ее увлечение всегда было смесью подросткового либидо и неуклюжего
покровительства.
Ты рада, что вернулась? спросил Давал, не обращая внимания на ее
задумчивость.
Дэлайла пожала плечами. Как бы ни было приятно снова видеть Давала, или строить глазки Гэвину, она с легкостью ответила бы «нет». Ее
бесцеремонно перевели в школу Св. Бенедикта, но та быстро стала ее домом, в
отличие от здешнего квадратного, покрытого потрескавшейся штукатуркой, с
двумя спальнями.
Дэлайла скучала по своей старой школе, друзьям, своей старенькой
бабушке, в чьем доме она провела последние несколько лет, когда ее родители
начали предполагать, что Дэлайла лучше останется в Массачусетсе, нежели
приедет на неделю на весенние каникулы или на День Благодарения, или даже
на целое лето. Но Нонну, страдающую слабоумием, перевели в дом
престарелых, и без нее родители Дэлайлы не могли позволить ей продолжать
учиться в школе так далеко от дома.
Ладно, можешь не отвечать, сказал Давал, после того как ее молчание
затянулось. Я рад, что ты вернулась, Ди. Нам нужны такие чудачки, как ты.
Я тоже рада тебя видеть, сказала она, прижимаясь к давнему другу. И
я счастлива видеть повзрослевшего Гэвина.
Еще бы. Ты маленькая ведьма.
Дэлайла одарила Давала озорной улыбкой. Но затем раздался звонок,
напугавший ее и оповещающий о конце обеденного перерыва. Когда Дэлайла
еще раз бросила взгляд на дерево, Гэвина там уже не было. Она собрала остатки
обеда и пошла обратно вслед за Давалом.
За весь день ей удалось лишь пару раз мельком увидеть Гэвина, и
любопытство Дэлайлы взяло верх. Чем он занимается после школы?
Встречается с друзьями? Работает? Вопросы множились и сводили с ума, и все
это напомнило ей, каково это лежать в кровати в школе Св. Бенедикта в
безуспешной попытке сопротивляться желанию улизнуть в Корпус Изящных
Искусств.
После того как он направился домой, она шла за ним на безопасном
расстоянии, делая вид, что смотрит на сады или в свой телефон, или куда-
нибудь еще, лишь бы не выглядеть подозрительно, и уж определенно не как
сталкер, идущей за парнем семнадцать кварталов до его дома.
Ведь это же не странно, да? Сколько раз ее подружки убегали в мужское
общежитие школы Св. Иосифа, или Нонна рассказывала, как она, будучи
ребенком, проходила мимо дома дедушки, лишь бы одним глазком заглянуть в
его гостиную. Когда она говорила об этом, это звучало безобидно, но так ли это
сейчас?
Ей на самом деле не стоило преследовать Гэвина. По ее подозрениям, он
все еще жил в том же доме, который все называют Лоскутный Дом, за то, что
все части дома отличаются по цвету и стилю.
Он был огромным и стоял между рядами одинаковых домов, но был
огорожен высокой изгородью, покрытым вечноцветущей фиолетовой ипомеей и
скрывающим само здание от посторонних глаз. Из того немногого, что ей
удалось разглядеть, стоя на тротуаре, пока собирала сладости на Хэллоуин (это
был единственный раз, когда ей удалось близко подойти к дому, и в то время
железные ворота были открыты), она узнала, что прихожая была из
современного стекла, боковой кабинет выстроен из деревянной черепицы с
уютным эркером. На третьем этаже была небольшая башенка, частично в
Викторианском стиле, с вырезанными из дерева украшениями.
Дети считали, что в этом доме обитают привидения, но Дэлайла так не
думала. Для нее дом был потрясающим, цветущим, будто пришедшим из
давних времен или из старых черно-белых фильмов. Подростки на Хэллоуин
всегда планировали забросать его яйцами, но, насколько ей было известно, никогда этого не делали. Дом как самое странное место в Мортоне, вместе с
Гэвином был настолько необычным, что местные жители хотели
притвориться, будто его вовсе не существует.
Впереди нее Гэвин свернул за угол, и Дэлайла отступила назад, прячась за
стволом огромного вяза и наблюдая. Она ждала, когда он приблизится к забору, и повторяла себе, что как только он коснется защелки на воротах, она
развернется и пойдет домой.
Но этого не произошло.
Гэвин перешел дорогу, и железные ворота начали открываться без единого
к ним прикосновения. Двери отворились на достаточное расстояние, чтобы он
прошел внутрь, и с лязгом закрылись обратно. Она не видела, чтобы он
обернулся или хоть как-то прикоснулся к воротам.
Дэлайла не знала, как на это реагировать, и застыла за старым деревом.
Зачем кому-то автоматические ворота, если подъездной дороги нет? Может, у
него в кармане было что-то наподобие пульта? Но руки Гэвина не были
засунуты в карманы. Он держался ими за лямки рюкзака. Если у него и был
пульт, то он им не воспользовался.
Она перешла дорогу и встала перед внушительной изгородью, окружающей
Лоскутный Дом. Заглянув сквозь густые виноградные лозы, она заметила, что с
входной дверью произошло то же самое: она широко распахнулась, стоило
Гэвину к ней приблизиться. И за дверью никого не было, его встретила лишь
темнота.
Она планировала пойти домой, но после увиденного была не в силах этого
сделать. Не долго думая, проверив носком ботинка нижнюю опору и
набравшись храбрости, она вскарабкалась вверх по крепкой лозе, перелезла
через изгородь и свалилась на газон с другой стороны.