Бастен, тихо стону я.
Он прикрывает веки.
Повтори это еще раз. Скажи мое настоящее имя.
Я сглатываю комок в горле, вызванный тем, что его рука все еще нежно сжимает его.
Бастен.
Не успеваю я опомниться, как он поднимает меня с пола, словно я ничего не вешу. Мои ноги, которые свободно двигаются благодаря боковым разрезам платья, инстинктивно обхватывают его бедра. Как только наши тела соединяются, из него вырывается глубокий, хриплый вздох.
Он разворачивает меня и прижимает спиной к стене. Шершавый камень царапает мою спину, словно ногти. Красивые крылья из гусиного пуха трещат и ломаются на части. Перья дождем сыплются на пол. Кажется, его не волнует, что мы уничтожаем наряд, который, должно быть, стоит больше, чем он зарабатывает за год.
Наши губы сливаются в поцелуе, который становится битвой воль. Его рот горячий. Его язык ласкает и гладит мой, словно хочет поглотить всю меня. Твердый край его зубов касается моей нижней губы. Он втягивает ее в рот, прикусывая достаточно сильно, чтобы молния пронеслась по моему телу до самых пальцев ног. Я запускаю руку в его волосы, прижимая его голову к своей. Это похоже на игру, и мы оба полны решимости победить.
Его руки на моей заднице свободно исследуют меня, словно я его приз, который он хочет разграбить. Прорези платья позволяют ему касаться моих самых интимных мест, защищенных только атласными трусиками.
Их нужно снять, резко приказывает он.
Я дергаю бедрами, и он опускает меня на пол. Сначала он берется за сломанные крылья, расстегивает кожаные ремни на моей груди и спускает их с плечей. Я глубоко вдыхаю, наконец-то освободившись. Но прежде чем я успеваю выпутаться из трусиков, он опускается передо мной на колени, словно собираясь молиться богам. Грубо отодвинув прорезь платья, он проводит руками по передней части моих трусиков. Его горячее дыхание охлаждает и без того влажную ткань. Он так близко к моей киске должно быть, захлебывается в моем аромате. Мои щеки пылают от осознания того, что он видит, насколько я уже мокрая, мое тело жаждет его настолько, что я просто теку от желания.
Он зацепляет пальцами края трусиков и медленно спускает их вниз по моим ногам, проводя ладонями по гладкой коже бедер и икр, пока не достигает моих ступней. Затем он прислоняется лбом к моей нижней половине и стонет.
Твой запах. Я жаждал его. Ничто его не заменит.
Он встает и расстегивает брюки, а затем снова хватает меня за задницу, отбрасывая юбку платья в сторону, чтобы обхватить моими ногами свои бедра.
Моя голова откидывается к стене. Что со мной не так? Я ненавижу этого мужчину но моему телу все равно. На самом деле, от ненависти я становлюсь еще более влажной. Это нелепо, но ненависть мощная форма связи. Долгое время это был единственный язык, который я знала. И Бастен такой же. Нас вырастили в насилии, поэтому неудивительно, что мы жаждем его.
Мы оба так чертовски извращены. Такие сломленные.
По крайней мере, мы сломлены вместе.
Его веки опускаются, когда он освобождается от штанов и прижимает свой член к моему входу. Он скользит кончиком вверх и вниз по моей блестящей киске, а его грудь вздымается.
Боги, ты такая чертовски мокрая.
Мои бедра подрагивают, не в силах сдерживаться. Мой язык высунулся, чтобы смочить пересохшие от быстрого дыхания губы. Но как бы я ни ерзала, он продолжает дразнить меня.
Он требует:
Скажи мне, что ты думала обо мне, когда целовала его.
Я обнажаю зубы, и меня охватывает яростная вспышка гнева.
Я не думала. Я ненавижу тебя, я вообще о тебе не думаю.
Ты такая чертовски красивая, когда врешь, бормочет он, а затем наконец берет меня одним жестким движением.
Из моего горла вырывается вздох, когда его член полностью заполняет меня. Клянусь богами. Ни одно чувство в мире не сравнится с тем, как ощущается Бастен внутри меня. Мое возбуждение облегчает проникновение, но он такой большой, что все равно растягивает меня так, что это приносит и удовольствие, и боль. Он на мгновение зарывается лицом в мою шею, а его член погружается в меня до упора. Затем он выходит и снова входит рывком.
Я вскрикиваю, преодолевая давление, и он зажимает мне рот одной рукой, а другой поддерживает меня.
Тише, дышит он. Ты же не хочешь оповестить весь замок о том, что я трахаю невесту Райана.
Но когда он мощными толчками вбивает меня в стену, я не могу удержать свои стоны. Он прижимает руку к моему рту, чтобы заглушить их.
Вот так, говорит он низким
голосом. Покажи мне, как тебе это нравится. Как ты, блядь, не можешь удержаться.
Я плотнее обхватываю его дрожащими бедрами, наши мокрые тела скользят. Разрезы на платье рвутся. Оно уже испорчено разорвано в клочья грубой каменной стеной, пропитанной моим желанием.
Его пальцы впиваются в мою задницу, и он врезается в меня жесткими, горячими толчками. Шлепки нашей кожи звучат громче, чем мои приглушенные стоны. Я чувствую каждый его дюйм, скользящий внутрь и наружу. Это вызывает во мне какое-то безумие, которое отключает мой мозг и превращает меня в животное. Схватив его за плечи, я приподнимаю бедра в такт его толчкам.
Кивни головой, приказывает он. Покажи, что тебе это нравится.