Мои мысли обрываются, когда с черного хода, отодвинув занавеску, входит девушка. Она симпатичная и миниатюрная. Ее волосы цвета меда заколоты, чтобы они казались длиной до плеч. Ее лицо очищено от макияжа фей. А на спине у нее пристегнуты чертовы крылья, и бумажные мотыльки приколоты к ее сетчатому платью.
Что это, во имя богов?
Мадам Анфрей замечает мое внимание и ухмыляется.
Каждый мужчина в Дюрене хочет трахнуть крылатую леди Райана. Даже несколько женщин. Матильда здесь исполняет их фантазии. Ее холодные глаза становятся опасно проницательными. В чем дело, Вульф Боуборн? Хотел ли ты приласкать хорошенькую невесту своего хозяина все то время, что ты был с ней, пока мог смотреть, но не трогать?
Ее предположение слишком близко к правде, и я, нахмурившись, отворачиваюсь от девушки в костюме Сабины.
Мое терпение иссякает, я хватаю мадам Анфрей и тащу ее в маленький чуланчик в спальне, которая служит ей кабинетом. Я говорю:
Расскажи мне все, что ты слышала о короле Рашийоне. Я заплачу тебе.
Король Рашийон! Это не политика, Вульф, это безумие. Прежде чем я успеваю сказать что-то еще, она поднимает руку, чтобы заставить меня замолчать. Нет. Ты больше не занимаешься этим делом. Когда-то я брала у тебя монеты за информацию,
но Райан ясно дал понять, что ты вне игры.
Я стону. Я чертовски устал от того, что меня держат в неведении.
Это не касается дел Валверэев. Это
Это всегда касается дел Валверэев. Все здесь дело Валверэев. Теперь выбирай шлюху или уходи. Райан сказал, что ты можешь брать любую, какую захочешь. Как насчет той красотки, нарядившейся леди Сабиной, а? Только не говори мне, что у тебя не стоял член каждую ночь, когда ты смотрел, как она спит обнаженной.
Моя челюсть сжимается с такой силой, что кажется, кость может раздробиться. Все труднее сдерживать ярость, когда мне так нужны ответы.
Ладно. Я заставляю свои плечи расслабиться. Ладно. Тогда я возьму шлюху. Ты права. Я слишком давно не посещал ваше прекрасное заведение.
Ее улыбка одновременно триумфальная и мерзкая.
Я возвращаюсь в приемную и разыскиваю волканскую девушку. Освещение намеренно слабое, но мое обостренное зрение без труда улавливает ту, у которой теплая кожа и светлые русые волосы.
Ее.
Мадам Анфрей раздраженно говорит.
Карлотта. У тебя есть кавалер. Только не жди от него хороших манер мы все слышали, как трахается Вульф Боуборн, и ничего нежного в этом нет.
Остальные девушки хихикают. Одна сладострастная брюнетка дуется, что я не выбрал ее.
Карлотта берет меня за руку с соблазнительной улыбкой и ведет в одну из задних комнат. Когда мы идем по длинному коридору, из-за закрытых дверей доносятся ворчание и стоны. Она ведет меня в последнюю комнату, затем начинает спускать бретельку платья с одного плеча.
Я кладу свою руку поверх ее.
Я здесь не для этого.
Она смеется, как будто я пошутил.
Все в порядке. Я не против пошалить с тобой. Каждая девушка там надеялась, что ты выберешь ее. Я имею в виду посмотри на себя.
Я поднимаю руки и начинаю снова.
Я хочу поговорить с тобой. Вот и все. Я заплачу тебе ту же цену, но за информацию, а не за то, чтобы трахнуть тебя.
Она медленно понимает, что я говорю серьезно. Одна рука нервно гладит другую. Нахмурив брови, она неуверенно спрашивает:
Почему ты хочешь поговорить со мной?
Тихим голосом я спрашиваю:
Ты родилась в Волкании?
Ее глаза расширяются, в них появляется страх.
Кто сказал тебе? Об этом не знает даже мадам Анфрей!
Послушай, я не собираюсь использовать это против тебя. Мне все равно, откуда ты, и ты можешь рассчитывать на мое молчание. Я просто ищу информацию о Волкании у тех, кто там бывал.
Но я там не была, отвечает она шепотом, ее глаза большие и круглые. По крайней мере, я не помню. Меня привезли в Астаньон, когда мне было три года. Рыночная торговка нашла меня бродящей по улицам. Я говорила только по-волкански. Когда я наконец выучила общий язык, то, видимо, сказала ей, что родом из-за пограничной стены, из волканского города под названием Киттенген. Но я ничего не помню о том времени.
Как ты перебралась через стену?
Я не помню. Клянусь. Я бы рассказала тебе, если бы знала. Похоже, что она говорит правду, и моя грудь поднимается и опускается от усталого вздоха. Еще один тупик. Но потом она оживляется. Знаешь ну, в общем, ничего особенного. Просто песня, которую я помню. Думаю, мама мне ее пела.
Я качаю головой.
Спой ее.
Ее голос дрожит, она поет сбивчиво:
Из сна в глубинах неведомых царств дремлющие силы начинают плодиться сначала король, а потом звери Что делать со спящими богами? Молиться, чтобы они не проснулись.
Она застенчиво смотрит на меня.
Это не в рифму, я знаю. Вероятно, первоначально она была на волканском, но я помню только общий смысл песни на общем языке.
Пробуждение спящих богов?
Дремлющие силы начинают плодиться?
Это загадка, и мне не нравится ответ, на который она указывает.
Я плачу девушке, и мы играем в кости в течение всего оплаченного мною времени, так что наши занятия любовью выглядят убедительно. Это может доставить ей неприятности, если кто-то заподозрит, что я пришел за информацией.