Он притягивает меня к себе и целует. От неожиданности мое дыхание замирает. Его поцелуй более агрессивен, чем я ожидала, его губы требуют моего ответа. Мои мысли пусты. Повинуясь инстинкту, я отвечаю на его поцелуй, потому что мой мозг не может достаточно быстро придумать альтернативу.
Но пока наши губы сливаются, я ничего не чувствую. Я слишком потрясена пожаром и всем, что было до него. Мое тело просто онемело. Адан разрывает поцелуй с удовлетворенным стоном, не понимая, что я не в состоянии осознать, что только что произошло. Он протягивает мне сверток с одеждой.
Тебе стоит переодеться в это. Мы не хотим, чтобы кто-то узнал тебя или ту одежду, в которой ты была. Он выжидающе смотрит на меня, и мой пульс бьется в висках.
Я моргаю.
То есть ты хочешь, чтобы я переоделась здесь? Прямо сейчас?
Он горько смеется.
Все остальные мужчины могут видеть тебя голой, но не я? Серьезно?
Мои губы раздвигаются, но я снова ничего не могу произнести. Так вот о чем он сейчас думает?
Его глаза смягчаются, когда он проводит рукой по контуру моего лица. Он слегка усмехается.
Я поднимусь и оставлю тебя наедине. Но есть еще кое-что. Помнишь, я сказал, что Мист слишком узнаваема, чтобы брать ее с собой? То же самое касается и твоих волос. По ним тебя сразу же опознают. Он достает из свертка длинный тонкий нож. Мне очень жаль, правда, но мы должны отрезать их.
Моя грудь сжимается.
Волосы?
Я знаю, что ты их любишь, но другого выхода нет.
Он не понимает. Я не дорожу своими волосами, ни в малейшей степени. На самом деле мои волосы это символ уз, которые держали меня в заточении в монастыре и в доме отца. Меня заставляли отращивать их, чтобы сделать более привлекательной для жениха.
Просто еще одно подтверждение, что мы с Аданом чужие люди.
Сделай это, говорю я, наклоняя голову, чтобы ему было удобнее. Кажется, он удивлен моей готовностью и с сожалением смотрит на густые локоны на моем затылке. Я закрываю глаза, чувствуя легкое натяжение на коже головы, словно касание тысячи крошечных пальчиков, освобождающих меня от этих оков. Я чувствую, что превращаюсь в нечто новое, теперь я не просто красивая девушка, за которую можно получить высокую цену.
Когда все кончено, и мои отрезанные волосы зажаты в кулаке Адана, я неуверенно провожу рукой по грубо обрезанным краям, которые свисают на дюйм выше моих плеч. Какая-то часть меня чувствует потерю. Без тяжести волос моя голова кажется слишком легкой. И в то же время свободной.
Адан осторожно складывает мои отрезанные волосы в пучок. Полагаю, мы не можем просто оставить их в лодке.
Один из его братьев что-то кричит вниз, и Адан сжимает мое колено.
Оставайся здесь, внизу. Не издавай ни звука.
Прежде чем он уходит, я хватаю его за запястье, когда острый осколок страха вонзается в мою грудь.
Адан, все будет хорошо, правда?
Он улыбается мне, но в темноте каюты улыбка не достигает его глаз.
Все будет именно так, как должно быть, Сабина.
А потом он оставляет меня в темноте, неуютно устроившуюся на куче сырых рыбных сетей, зажатую между вонючими бочками, и все, что я могу думать: «Это не похоже на свободу».
Глава 18
ВульфФольк? Я трясу его. Фольк?
Он сползает еще ниже, его глаза закатываются. Ругаясь, я ловлю его, пока он не упал, и взваливаю на плечо, застонав от его веса. Хромая нога не помешала ему набрать вес и стать громоздким ублюдком.
С трудом удерживаясь на ногах под его тяжестью, пока глаза слезятся от дыма, я, пошатываясь, иду к двери. Пламя добирается до кухонного топлива где-то среди обломков и взрывается огненной волной, обжигающей мне лицо. Задыхаясь, я борюсь с жаром и наконец протискиваюсь в дверь.
Как только я оказываюсь за пределами здания, я вдыхаю свежий воздух, как будто вынырнул из-под
воды. Ноги отказывают, и я падаю на колени, позволяя бессознательному телу Фолька рухнуть рядом.
Возможно, это не самый мягкий подход, но ему повезло, что я спас его задницу.
Горожане бросаются вперед, чтобы помочь нам.
Я дергаю головой в сторону Фолька.
Мой друг, помогите ему.
Старший кричит, чтобы двое мужчин оттащили тело Фолька в безопасное место.
Собрав последние силы, я добираюсь до фонарного столба у моста и прислоняюсь к нему, пытаясь отдышаться. Когда Фольк оказался вне опасности, мои мысли вновь возвращаются к Сабине.
Должно быть, она уже добралась до конюшни, значит, Мист рядом с ней. Это хорошо. Эта чертова упрямая лошадь обеспечит ее безопасность. Сабине лучше не пытаться снова сбежать, но все равно каждая частичка моего тела требует, чтобы я добрался до нее как можно скорее. Может, Райан и послал меня на это задание, чтобы защитить ее, но теперь я это делаю не ради него. Все мои силы направлены только на ее безопасность. Ради нее я готов броситься в десять горящих зданий. Я сражусь с каждым поцелованным богом воином в Астаньоне. Я уничтожу любого, будь то мужчина или женщина, кто хоть пальцем тронет ее, пытаясь причинить боль.
Но сначала нужно сделать еще одну вещь выяснить, кто же, черт возьми, этот поцелованный богом шпион.
Под предостерегающие крики горожан я возвращаюсь в горящую гостиницу. Подняв руку, чтобы защитить лицо от стены жара, я уклоняюсь от дыма и пробираюсь через завалы к месту, где упал шпион.