Послушай
Эн.
Что?
Я бы хотел, чтобы ты звала меня по имени.
Но это не твое имя. Откуда оно вообще взялось? Эн? Такое имя вообще существует?
Хорошо. Эн. Делай, что тебе угодно. Мне плевать.
Встаю с дивана и захожу в кухонную зону. Хочется чая. Может, головная боль немного стихнет, если выпью горячего успокаивающего напитка.
Осматриваюсь и тут же теряюсь. За все полгода моего обитания в этом мире и в теле Лиссандры это первый раз, когда я оказываюсь на кухне. А где тут чайник? Здесь вообще есть хоть какие-то продукты? Хижина долго пустовала.
Обыскиваю ящики и шкафы.
Хм.
Что ж, хорошая новость: люди Корнелиуса озаботились о том, чтобы мы с принцем не умерли в горах с голода. Плохая же в том, чтоя не знаю, как зажечь огонь на этой странной плите.
А, еще, кажется, я никогда не была человеком, сведущим в готовке. Считайте, так говорит мое шестое чувство. Вернее, орет дурниной, чтобы я не смела брать в руки нож или скалку и не переводила продукты попусту. Думаю, стоит его послушаться.
О, вот и он, чайник.
Открываю старый кран и набираю воду. К счастью, водоотведение и канализация тут исправны. Мои предки хорошо постарались, не поленились, построили на славу охотничий домик, пусть и редко им пользовались.
Ставлю до краев наполненный колодезной водой чайник на плиту, и внезапно пламя возникает под ним само собой. Вот до чего тут техника дошла!
Прекрасно.
Все то время, пока я жду, когда закипит вода, его высочество Кайден не говорит ни слова. Периодически поднимает глаза и поглядывает в мою сторону, но не могу и представить, о чем он думает.
Это немного раздражало и надоедало, но я решила не обращать на него внимания.
Как только вода закипает, засыпаю внутрь чайника щедрую горсть чайных листьев и каких-то горных сушеных трав и снимаю с огня. Невольно задеваю стальной бок ребром ладони и от внезапной боли, запнувшись, едва не лечу вниз, обливаясь кипятком.
Возникший внезапно, словно порыв ветра, принц выхватывает у меня чайник и быстро ставит его на стол.
Осторожно.
Не успеваю опомниться, а Кайден уже держит мою обожженную до красноты ладошку под струей ледяной воды из-под крана. Кожа приятно охлаждается, а нарывающая боль постепенно исчезает.
Спасибо, тихо произношу я, удивляясь быстрой реакции принца.
Здесь и сейчас я наконец-то получаю крупицу его внимания и заботы, однако это не делает меня счастливее.
Но мне не чужда благодарность.
Его высочество заставляет меня сесть за стол, достает по-хозяйски из подвесного шкафчика две чашки и разливает готовый чай. Следом из шкафа выбираются варенье и мед, пригоршня орехов и лимонный мармелад.
Мало того, принц довольно споро и красиво раскладывает все вышеперечисленное по плошкам, на зависть гостеприимным хозяйкам. Где он этому научился? И ради кого?
Даже неловко как-то, как будто я сама не справилась бы. Но, следует признаться, звать его составить мне компанию за чаепитием у меня даже мыслей не было.
Кайден садится напротив и медленно помешивает ложкой приготовленный мною напиток. Смотрю на него сквозь клубящийся над поставленной передо мной чашкой пар.
Очень вкусно получилось, наконец произносит он, поднимая чашку к губам.
У меня дергается глаз. Неужто угодить пытается хвалит, прежде чем попробовать. Это и имелось в виду под «сделаю все возможное»?
Его приветливое поведение, пока память не вернулась, подобно карточному домику. Или же хрупкому замку из песка, что однажды легко развалится от нахлынувшей
волны.
Хватаю чашку и опустошаю ее наполовину, игнорируя выступившие на глаза непроизвольные слезы. Горячо. И горько. Совсем не вкусно.
Кайден медленно смакует напиток, отправляет в рот ложку клубничного варенья, едва заметно морщится он никогда не был сладкоежкой и больше не притрагивается к клубничной сласти или меду, тянется к орехам.
Стой, останавливаю резко, схватив за руку и тут же быстро отпустив. Тебе нельзя арахис.
Когда мы были детьми, помнится, принц как-то чуть не умер из-за десерта, украшенного мелко дробленным арахисом. В этом мире слово «аллергия» никому не известно, но мне это явление и его симптомы хорошо знакомы.
После того случая при дворе были запрещены блюда с любыми орехами.
Ха, если бы король действительно хотел избавиться от собственного сына, разве не проще было бы затолкать ему в глотку горсть этого аллергена и подождать, пока организм Кайдена завершит начатое сам?!
Кайден приподнимает удивленно брови, загадочно сверля меня очередным нечитаемым взглядом, но послушно оставляет орехи в покое. Угощения на столе остаются нетронутыми.
Допив чай, споласкиваю чашку, оставляю ее сушиться и запираюсь в кабинете. Спокойствия, увы, напиток не принес, но сонливость ему отогнать все же удалось.
Прислоняюсь к двери спиной, тру обожженную ладонь, на которой благодаря реакции и заботе принца не осталось и намека на красноту, кусаю до отрезвляющей боли губы.
Его доброта сродни удушью
Я уже никогда не смогу забыть его ледяные глаза. Его холодный голос. То, как он отворачивался от меня, бросая на растерзание придворным гиенам, или присоединялся к ним в порыве ярости.