Мне всегда нравились твои глаза. Помнишь, я говорила, что хочу себе такие?
Он сверлит меня своим пронзительным синим взглядом и молчит. Шагнув вперед, я его обнимаю. Пахнет Тимур замечательно. И наощупь тоже ничего.
Я все равно рада, что у тебя все хорошо. Не злись на меня, пожалуйста.
Не пытайся быть милой, Маша Станиславовна, его голос отстраненно вибрирует у меня под ухом. Не поможет.
Я от чистого сердца, Тимур. И наверное, ты прав. Не стоит терять время, пытаясь устроиться в офис. Попробую официанткой.
Забрав сумку со стула, я бреду к выходу. Я и не думала, что собеседование окажется провальным настолько. Аж плакать хочется. Мне здесь так понравилось: все такое новое, стильное и современное, не считая той женщины в приемной. И как было бы здорово работать с Тимуром. С ним у меня связано много теплых воспоминаний. Как он ночью к дому деда приезжал и мы тайком по городу на его машине катались, и как на концерт рок-группы ходили, и как он первую букву моего имени на груди набил. «М». Прямо под сердцем. Было очень мило.
Уже уходите? удивленно интересуется секретарь, снимая пенсне.
Да. Я расстроенно пожимаю плечами. Ваш Тимур Андреевич оказался моим бывшим парнем. Кажется, он до сих пор на меня зол и посоветовал поискать вакансию официантки.
Не расстраивайся, деточка. - Женщина выходит из-за стойки и с сочувствием трогает меня за плечо. Знаешь что? Утри-ка ему нос! Назло стань успешной. Пусть тебя потом покажут в новостях, а наш Тимур Андреевич локти кусает.
Для этого мне еще три года надо в университете доучиться и как минимум лет пять поработать. К этому времени Тимур уже забудет, как меня зовут. А вариант попасть в международные новости представляется мне чересчур спорным и криминальным. Но все равно большое вам спасибо.
Дожевав на улице остатки протеинового батончика, я сажусь в машину. Куда ехать, правда, пока ума не приложу. Других собеседований на сегодня не назначено с подачи Саши я была уверена, что меня и на этом наймут.
Достав телефон, решаю ей написать.
«Ты ошиблась. Меня не взяли. Собеседование, кстати, проводил Шубский Тимур. Помнишь его?»
«Красивый, смуглый с длинными ресницами?» моментально приходит в ответ. Сестра круглосуточно не расстается с телефоном.
«Угу», - печатаю я со вздохом.
«Вот это тебе подфартило! Скинь потом его фотку».
«Откуда мне взять его фотку?»
«Новую сделаешь, когда он возьмет тебя на работу:)))».
«Лучшее, что мне здесь светит - это работа в закусочной. И кстати, это все из-за тебя. Просто признай, что ошиблась. Это немного поднимет мне настроение».
«Окстись, систер. Я никогда не ошибаюсь:)»
Закатив глаза, я откладываю телефон и решаю поехать к деду. Тронуться, правда, не успеваю из-за раздавшегося звонка. На экране - незнакомый номер.
Алло? с опаской произношу я, ожидая услышать, что от моего имени поступила заявка на кредит или меня срочно разыскивают правоохранительные органы.
Деточка, это Римма Марковна из приемной, вместо этого заговорщицки звучит в трубке. Деточка, завтра в девять утра будь в офисе как штык. И паспорт не забудь.
Глава 2
Тимур
Когда дверь за Машей закрывается, я с удовольствием ломаю напополам карандаш, представляя на его месте тонкую шею. Ну кто бы мог подумать, а? Что мы не просто случайно пересечемся на улице, а она сама, своими длиннными западными ногами припорет ко мне в офис. Я, говорит, рада тебя видеть. А ты, Тимурчик, почему не рад?
Потому что терпеть не могу коз, тем более в своем кабинете. Моя злость на нее никак не связана с тем, что я до сих пор что-то к ней чувствую и все это время якобы забыть не мог. Конечно нет.
Жил я все эти четыре года прекрасно: развивался, развлекался и паломничеством в Евнухград себя не утруждал. Дело тут, скорее, в принципе. Нельзя так просто шмякнуть
человека мордой в пол, а потом ждать, что он будет рад тебя трудоустроить. И плевать, что ей было всего шестнадцать. Мне-то было уже двадцать четыре.
Откинувшись в кресле, я закрываю глаза и, чтобы успокоить нервы, затягиваюсь воображаемой сигаретой. Этот безопасный способ курения я изобрел еще в старших классах, когда вокруг дымили все. Не потому что я такой правильный и не хотел расстраивать родителей наличием дурной привычки, а потому что на сигареты банально не было денег.
Когда к воображению присоединяются непрошенные воспоминания, я морщусь. Их я точно не заказывал. Но поздно: память, словно дурной бумеранг, со свистом летит назад, в события четырехлетней давности. Бетонные стены офиса исчезают, а перед глазами встает площадка возле супермаркета, где я ее и встретил. Маша сидела на асфальте и изо всех сил стараясь не заплакать, дула на окровавленную коленку. На ногах у нее были розовые ролики. Нет бы мимо пройти: свалилась - да и хрен с ней. Но взыграло непрошенное джентльменство.
Давай помогу, предложил я, и как настоящий альфа, не дождавшись ответа, обхватив ее за подмышки и поднял. Весила девчонка, как мешок с мукой, и я даже усмехнулся. Но потом она подняла глаза и прощебетала что-то вроде «Спасибо, было щекотно», и я остолбенел.
Даже не помню от чего именно: то ли от по-детски трогательного взгляда, то ли от голоса. Откуда взялся детский взгляд я уже позже понял. Просто Маша и была ребенком.