Проведаю тебя позже, негромко произношу, разочарованно запуская руку в волосы.
Не утруждайся.
Закрывая дверь, я еще раз оглядываюсь. Нефертари с опаской тянется за одной из книг и открывает ее. И внезапно опять становится той девушкой, которая делала заметки клинописью в кабинете Пикстон-Парка. У меня щемит в груди. Я буду с ней настолько терпелив, насколько потребуется. Нужно достать больше предметов, которые она любила человеком. На ум приходит Селкет, но собака не узнает хозяйку. Для нее Нефертари теперь конкурентная охотница. Гарольд тоже не вариант, но я что-нибудь придумаю.
По обе стороны длинного коридора тянутся незастекленные арочные окна, выходящие в сад. Оттуда доносятся музыка и смех. Перегнувшись через парапет, обнаруживаю Гора. На пледе для пикника он лежит между двумя принцессами, и одна из них кормит его виноградом. С момента полного восстановления глаз бог, как я и предсказывал, вернулся к старым привычкам. В другой стороне лужайки Кимберли сидит на невысокой каменной ограде и болтает с Видой, а позади нее стоит воин-призрак, очень серьезно относящийся к порученному заданию. Что
ждет здесь Кимми? Ну разве что один инфантильный бог вырвет ей сердце из груди. В тени пальмы замечаю Исиду и Исрафила и мгновенно настораживаюсь. Вернувшийся в Рим Микаил забрал скипетр с собой. По этому поводу у нас возник небольшой спор с Исрафилом, который предпочел бы, чтобы тот остался здесь. Я согласился с предложением Микаила.
Решив еще раз побеседовать с Данте, поскольку мы до сих пор бродим вслепую и не можем договориться о дальнейших действиях, я нахожу его в личных покоях. Они с Намиком склонились над письменным столом и что-то изучают. Когда я вхожу, джинны испуганно отскакивают друг от друга.
В саду Исрафил, зачем-то сообщаю я. Что у вас там?
Ничего, что помогло бы нам реально продвинуться вперед, пожимает плечами Данте.
Сейчас мне еще сложнее охарактеризовать его отношения с Исрафилом, чем раньше. Во время трапез они сидят рядом, высший ангел живет в покоях принца, однако днем они практически не проводят время вместе. Вероятно, Данте трудно ставить свою миссию выше чувств. Не имеет значения, по каким причинам он вступил в отношения, Исрафил все равно ему дорог. Впрочем, однажды я уже спрашивал об этом, но друг ускользнул от ответа. Если захочет поговорить, он знает, где меня найти.
Если бы ты отправился к Тоту начинает Намик.
Пока я не могу оставить Нефертари, возражаю, пока джинн не успел привести аргументы.
А мы не можем рисковать и ждать еще дольше, с нотками упрека парирует он. Тот факт, что Намик осмелился на подобное, максимально четко демонстрирует его тревогу.
Что насчет Гекаты? В это дело впутан Платон, наверняка она в курсе его планов. Готов поспорить, сладкая парочка придумала все вместе и обвела нас вокруг пальца.
Матушка побывала в Сиве, но Геката ее не впустила. Данте опирается руками на столешницу. В твое отсутствие мы позаботимся о Нефертари. Тебе необходимо увидеться с Тотом.
Друг редко просит меня о чем-то с таким упорством. Я подхожу ближе к столу. Он прав, нельзя больше отказываться.
Что это? На столе лежит карта какой-то местности. Пергамент старый и ломкий.
Рисунок долины Еннома, поясняет Намик, и волосы у меня на затылке встают дыбом. Так она выглядела, пока ее не поглотила земля.
Я внимательнее вглядываюсь в выцветшее изображение. Всего один раз сотни лет назад я пролетал над ущельем. Из него воняло отбросами, горелой плотью, кровью и отчаянием. Поэтому люди называли его Долиной убиения или Обителью обреченных. Это место проклято.
Здесь находились ворота Харшиф, указывает Намик на одну точку. На южной стороне городских стен Иерусалима.
Раньше через них жители города вывозили в долину мусор. Впрочем, не это стало причиной зловония. Царь Ахаз, правивший Иерусалимом через целых двести пятьдесят лет после Соломона, творил в ущелье немыслимые зверства.
Ахаз сжег там собственных сыновей. Данте произносит вслух то, о чем я способен лишь молча вспоминать.
А еще повелел приносить в жертву идолу Молоху множество других детей, добавляет Намик. До тех пор, пока почва больше не смогла впитывать кровь невинных и воспротивилась. Когда земная твердь разверзлась и поглотила ущелье, ворота исчезли вместе с ним.
И теперь мы знаем, куда они исчезли.
Как это нам поможет? Вы нашли другой проход? Мы сумеем провести войско в геенну?
Это безумие, но если только таким способом нам удастся отнять у Сета кольцо, я это сделаю. У меня кончики пальцев покалывает от желания сразиться с ним и убить.
Не нашли. Намик разворачивает карту, чтобы мне было удобнее смотреть. Царь Ахаз был гораздо более жестоким, чем все его предки, и, кажется, мы поняли причину.
Он искал кольцо? Тогда он, скорее всего, знал, что Соломон вверил его магам.
По всей видимости, так и есть, задумчиво кивает Данте. А столько детей Ахаз убил для того, чтобы вынудить магов отдать ему кольцо.
Жуткая идея, но не лишенная смысла.
Чего они не сделали.
Нет, подтверждает Намик. Мы считаем, управляющий бросает неуверенный взгляд на принца, что маги приказали кольцу создать убежище. Ахаз не должен был им завладеть, поскольку тогда начал бы совершать еще более ужасные зверства. В геенну он за ними последовать не мог.