31 октября, токийское время 13-58. Япония, остров Хонсю, один из ангаров 18 авиакрыла US NAVY на авиабазе Ацуги.
Виктор, начальник штаба 18 авиакрыла, впервые с начала конфликта не знал, что делать. Все два предыдущих часа он провел на вышке командно-диспетчерского пункта управления полетами. Крыло до зарезу нуждалось в разведывательной информации из Южной Кореи. Да и что творится на русских передовых аэродромах не помешало бы узнать. Поэтому решено было отправить на разведку всю эскадрилью RF-101. Но тут началась какая-то чертовщина. Нет, американские техники сработали, как и прежде, четко и безукоризненно, но японский обслуживающий персонал как будто подменили. Топливозаправщики долго не могли заехать на позицию заправки своих огромных цистерн. Не открывались ворота стального ограждения подземных баков с горючим. Причем, причин было несколько. То офицера с ключами нет на месте, то запасные ключи, не спешно принесенные из караульного помещения, не подходят к замку, то сам замок заело. Такое впечатление, будто они не в Японии, а где-то среди арабов, Виктору доводилось побывать в Саудовской Аравии. Потом пропало электропитание, не заработали насосы и долго искали причину. Потом эту причину еще дольше устраняли. Наконец, один за другим, заправщики начали подъезжать к самолетам, которые уже несколько часов стояли, выкаченные из капониров, и Виктор вздохнул с облегчением. Сейчас уже все зависело от американских техников, и значит, самолеты скоро пойдут на взлет. Первый "Вуду" уже заправлен, завел двигатели и едет по рулежке в начало ВПП. Он ошибался. Сразу в нескольких местах возле аэродрома началась суматошная стрельба. И тут же на взлетном поле оказалась большая группа японцев, причем вооруженных автоматическими винтовками. Они стали сгонять американцев в большой ангар, стоящий на краю аэродрома, причем действовали решительно и довольно грубо. Пилотов из кабин вытаскивали чуть ли не силой. Японский офицер, мигом материализовавшийся возле Виктора, пояснил, на хорошем английском:
-Здесь сейчас будет слишком опасно. Большая группа коммунистических диверсантов пытается прорваться на авиабазу. Мы не можем гарантировать безопасность вам и вашим специалистам. Прошу быстро пройти в защищенный ангар, нам так будет легче вас охранять. Ваш персонал с вышки КДП уже перешел туда. Тем временем первый "Вуду" (из второго японцы вытащили пилота буквально в последний момент) уже зарулил в начало взлетной полосы и стал ждать, очевидно, разрешения диспетчера на взлет. Но, по всей видимости, японец был прав, на КДП уже никого не было. Подождав немного времени, пилот пошел на взлет без разрешения. Шла война, у него был боевой приказ, в котором, к тому же было четко оговорено время его выполнения. Поэтому американец решил махнуть рукой на этих японцев, которые сегодня какие-то заторможенные. И тут произошли две вещи, которые заставили Виктора всерьез задуматься. Он уже заходил в ангар, непрерывно подгоняемый японцами, когда "Черт", погазовав двигателями на месте, начал свой разбег. Один из японских офицеров, увидев это, что-то отрывисто прокричал
в микрофон радиостанции. И буквально через несколько секунд по взлетающему самолету с другой стороны ВПП, там, где шла стрельба, ударило несколько пулеметных очередей. Стремительный бег красивой серебристой машины превратился в ревущий комок огня, кувыркающийся по взлетной полосе.
31 октября, Токийское время 15-40. Япония, остров Хонсю. Резервный бункер управления ВВС Сил Самообороны, авиабаза Мисава.
Этот разговор вполне мог вообще не состоятся. Вернее, вполне не могло случится его продолжение, сам разговор уже был, три с половиной дня назад. Три с половиной дня-довольно большой срок, особенно когда в мире бушует мировая война. Но один из участников не изменился, ну почти. Так, по крайней мере, считал сам Минору Гэнда, когда бреясь утром, смотрел на себя в зеркало. Разве только чуть морщин на лице добавилось, да под глазами появились черные круги, от хронического недосыпания. А вот его собеседник сегодня выглядел совершенно иначе, чем в прошлый раз. Тогда это был лощеный джентльмен, в красивой новой адмиральской форме, весь его вид, начиная от тульи шикарной белой фуражки, до лакированных блестящих черных ботинок, вызывал почтение и уважение. Он как бы воочию олицетворял собой всю морскую мощь Соединенных Штатов Америки. Каждый, кто его тогда видел, невольно представлял себе огромные авианосцы, идущие на врага, в окружении многочисленных крейсеров и эсминцев. А сейчас...
"Наверное, это символично", подумал Минору, вставая и растягивая губы в улыбке. Сейчас навстречу ему брел глубокий старик. С непокрытой головой, на которой среди редко торчавших клочьев седых волос виделись красно-багровые лучевые ожоги. Да и одет он был не свою шикарную адмиральскую форму, а в мешковатый комбинезон без знаков различия, к тому же на пару размеров больше. "Да, точно, символично. Весь его вид олицетворяет нынешнее состояние флота заморских гайдзинов". Но, само собою, из уст Минору прозвучали совсем другие слова.