-Что вы сказали, сэр?
-Я говорю, обидно американцу погибать от американского же оружия. Впрочем, это все лирика, займитесь спасением людей!
-Но, сэр, ведь наш эсминец...
-Наш "Блэнди" тонет, вы разве не видите? Эта чертова бомба своим взрывом перебила киль корабля! С этими словами он указал на нос эсминца. И впрямь, он ощутимо задрался к верху, уже сейчас в рубке начал быстро нарастать дифферент на корму. Родион выбежал на левое крыло мостика, спотыкаясь об обломки. Да, так и есть, корма эсминца тоже медленно поднимается вверх. Это был конец.
1 ноября, местное время 04-22. Индонезия, северная часть Макасарского пролива. 31 миля к юго-востоку от мыса Талок, Восточный Калимантан. Крейсер US NAVY CL-145 "Роанок".
Кэптэн Вильям Хоган был
спокоен и невозмутим, как и полагается старшему офицеру самого сильного флота на планете. Да и чего беспокоится? Все шло пока по его плану. Нет, внутренне он был согласен, что другой вариант атаки вражеского конвоя был тоже хорош, но этот вариант он решительно отверг. Отказался от него, по одной лишь причине, вариант расхождения американских кораблей для атаки конвоя с разных направлений был предложен другим человеком. Если бы это сделал кто-то из офицеров его штаба, он бы принял его. Но этого человека звали коммандер Эдвард Джордж Келли, командир эсминца "Блэнди". Человек, который испортил нервы не одному старшему офицеру. "Несносный выскочка", пожалуй, это была самая мягкая характеристика Эда Келли среди офицеров штаба флотилии. И несмотря на то, что в данном месте не было ни штаба, ни самой флотилии, а был всего один эсминец во главе со своим дерзким командиром, именно его кандидатура не позволила Вильяму Хогану принять его вариант действий. "Корпоративная этика", так мелькнуло в голове Хогана, когда он с ленцой говорил "нет" на предложение Келли. А вовсе не потеря времени на расхождение и маневрирование кораблей, действительно, смехотворная причина, если принять что транспорты конвоя могут выдать всего девять с половиной узлов, а американские крейсер и эсминец- все тридцать, или даже, если временно наплевать на опасения главного механика "Роанока", тридцать три узла. Просто Эдварду надо было дать понять, где его место. И он, кэптэн Вильям Хоган, это сделал, уверенно, и в то же время соблюдая все писаные и неписаные правила US NAVY. И дальнейшие действия развивались почти по его, Хогана, сценарию. Ну, почти. Индонезийцы почему-то не стали стрелять по большой и ближайшей цели, как его крейсер. В первые минуты боя они вообще нахально его игнорировали, сосредоточив огонь на эсминце. Тот, впрочем, в долгу не остался, быстро пристрелявшись по одному из вражеских фрегатов, а затем и вовсе потопив его всего на четвертой минуте боя. Сам "Роанок" такой результативностью похвастаться не мог, хотя вел огонь тремя носовыми башнями главного калибра. Казалось бы, совершенно несравнимая мощь, шесть орудий калибром шесть дюймов, по сравнению с единственной носовой пяти дюймовкой "Блэнди", а вот поди же ты. Вражеский эсминец упорно не желал тонуть. Он горел в нескольких местах, ход его уже не превышал двадцати узлов, но он упорно стрелял по "Блэнди" из своей носовой спаренной башни главного калибра, и тому приходилось туго. Бедняге Келли и его эсминцу пришлось еще хуже, когда оставшиеся три фрегата, пристрелявшись, засыпали многострадальный "Блэнди" целым градом снарядов. Хоган даже поинтересовался у своего старшего артиллериста, что случилось с его драгоценными и уникальными автоматическими установками главного калибра. И услышал в ответ кучу совершенно ненужных, на взгляд старшего офицера US NAVY технических подробностей, из которых понял, что одна башня главного калибра совершенно вышла из строя, а с двумя другими периодически наблюдаются какие-то проблемы. Уяснив это, он приказал, во-первых, увеличить ход до полного, а во-вторых, когда дистанция до первого из кораблей противника будет менее шестидесяти кабельтовых, довернуть вправо на десять градусов. Поворот позволял задействовать по противнику, кроме 12 автоматических трехдюймовок, еще и две из трех кормовых башен главного калибра. Хоган рассчитывал сосредоточенным мощным артиллерийским огнем быстро раздавить корабли противника, а затем прорваться мимо них к транспортам десантного конвоя, уже подходящим к мысу Донгала. Но его нехитрый план оказался нарушен несколькими фразами, прозвучавшей с поста РЛС воздушного контроля:
-Самолеты противника! Четыре, нет, десять "бандитов"! Идут с юго-востока, с быстрым набором высоты, дистанция десять миль, скорость 250 узлов! Очевидно, они только что взлетели с аэродрома Палу! "Дьявол, они оказались уж очень близко к моему крейсеру", мелькнуло в голове у Хогана. Но он, по-прежнему оставаясь совершенно невозмутимым внешне, приказал перевести огонь на самолеты. Втайне он надеялся, что уж самолеты-то точно выберут в качестве объекта атаки его крейсер. Крейсера типа "Вустер" и проектировались как раз для таких боев, когда десятки самолетов с леденящим душу воем своих моторов заходят в атаку на корабли эскадры. А эскадра, в ответ, выдвигает в направление атаки корабль ПВО, такой как его "Роанок", или чуть похуже, как легкие крейсера типа "Атланта". И в итоге, пилотам вражеских самолетов приходится либо прорываться к кораблям эскадры мимо крейсера ПВО, сквозь шквал орудийного огня, либо выбирать целью сам корабль ПВО. Облегая тем самым работу зенитчиков, ведь по самолету, летящему прямо на тебя, вести огонь значительно