-Крейсер начал пристрелку своим вторым калибром по "Нгурах Раю", сообщил сигнальщик.
-Тем более надо бить по трехдюймовкам, иначе сейчас они просто нас зальют градом снарядов.
-Снова три попадания во вражеский эсминец! Закричал оператор РЛС.
-Дистанция до противника? Коротко бросил командир эсминца.
-До крейсера 62, до эсминца 73 кабельтов.
-Эсминец противника прекратил огонь! Радостно сообщил сигнальщик.
-Уже почти двадцать секунд с него не вижу ни одного выстрела. И ход сбавил ощутимо, сейчас он выдает узлов 15, не больше!
Офицеры, наш и индонезиец переглянулись.
-Может быть мы ему повредили носовую башню главного калибра. Или, скорее всего повреждение получила РЛС управления огнем, все-таки он здорово горит. Ответил советский кавторанг на невысказанный вслух вопрос индонезийца.
-Теперь вражеский эсминец совершенно точно не сможет догнать наш конвой. Начинайте пристрелку по крейсеру, не тяните. И, наверное, нам надо прекратить
маневрирование и одним броском попытаться достать американцев. Выйти на дистанцию торпедной атаки на крейсер. Если выставить торпеды на 51 узел, то залп будет с дистанции 22 кабельтов. Сорок кабельтовых мы пройдем за меньше, чем за пять минут, сторожевики эту дистанцию пройдут еще быстрее. И передайте такой же приказ на "Нгурах Рай", "Сламет Риджади" и "Монгин Сиди".
-А если американский крейсер не станет сближаться на 22 кабельтовых, а отвернет? С сомнением спросил командир "Сисингамараджа".
- Нам надо пытаться его атаковать сейчас, пока хотя бы часть его орудий будет отвлечена на стрельбу по нашим самолетам. А если он отвернет, тогда мы все погибнем. Он просто расстреляет нас на догонном курсе. Но тогда конвой совершенно точно спасется.
Пока индонезийские корабли, сближаясь, вели пристрелку по крейсеру, тот ее уже закончил. Вокруг "Нгурах Рая" встала целая роща белопенных столбов разрывов, правда высотой значительно ниже, чем от пяти дюймовок американского эсминца, не говоря уж о шести дюймовках крейсера. И внутри этого белого леса вспух красный огонь прямого попадания.
1 ноября, местное время 04-21. Индонезия, северная часть Макасарского пролива. 31 миля к юго-востоку от мыса Талок, Восточный Калимантан. Эсминец US NAVY DD-943 "Blandy".
Командир эсминца, коммандер Эдвард Джордж Келли недовольно буркнул своему старшему офицеру:
-Все-таки старик был неправ (стариком все офицеры маленького американского отряда за глаза называли кэптэна Вильяма Хогана, который командовал крейсером CL-145 "Роанок", и по старшинству, возглавил их маленький отряд). Надо было действовать по-другому. Эдвард Келли, грубоватый с виду выходец из штатов Новой Англии, выпускник Академии торгового флота в штате Массачусетс. На Атлантическом флоте США у Келли, начавшего службу на море еще в годы Второй мировой войны, была репутация одного из самых одаренных офицеров по борьбе с подводными лодками.
-Но в его предложении атаковать конвой в колонне, поставив свой крейсер мателотом, есть резон. Ведь броня "Роанока" не по зубам орудиям практически всех индонезийских кораблей на дальнем расстоянии. Если не считать только "Западный Ириан", но он, по данным радиоразведки, еще находится в Сурабае. И, идя первым, "Роанок" просто будет без ущерба для себя "собирать" индонезийские снаряды. Возразил ему старший офицер.
Видите ли, сэр лейтенант, насмешливо - грубовато произнес Келли. Индонезийцы, или русские, черт их разберет, кто на самом деле сейчас на наших локаторах на юге, они не стали действовать по "гениальному" плану старика. Они все начинают пристреливаться по "Блэнди".
-А я же предлагал разойтись и навалится на красных с двух направлений. Пусть они разделяют силы, наши корабли поодиночке все равно сильнее любой половины их конвоя. А теперь мы прем на друг друга почти лоб в лоб, а у нас на этом курсе может работать только одна носовая пяти дюймовка.
-Но сэр, если считать минутную массу залпа, то у нас почти равенство над спаренной башней русского эсминца типа "Скорый", а других в составе флота Индонезии нет. Несмотря на то, что у русского орудия калибра 130 миллиметров вес снаряда на шесть килограмм больше, чем у нашей 127 миллиметровки. Русские могут выполнять из спаренной башни всего 12 выстрелов в минуту, а мы 20. И за счет совершенства нашего радара управления огнем мы сейчас ведем огонь на поражение, а русские еще только начали пристрелку. Кстати, мы уже второй раз попали в крайнего левого по их фронту. Не понимаю только, почему вы приказали начать огонь по фрегату, ведь эсминец опасней. Язвительно произнес офицер центра боевой информации.
Младший лейтенант Фрэнк Фленеген, офицер ЦБИ, был родом из Бостона. У него была собственная манера общения со штабными офицерами, быстрая и саркастическая, вскоре снискавшая ему любовь моряков его собственной боевой части, которые считались самыми интеллектуальными и самыми толковыми в боевой работе среди прочих боевых частей корабля. Старшие офицеры старались его не трогать без необходимости, поскольку у младшего лейтенанта, выходца из Новой Англии, был дар коротких и спокойных насмешек. Что, впрочем, не относилось к командиру эсминца. Тем временем из уголка ЦБИ раздался еще один крик ликования. 127 миллиметровое носовое орудие еще подтвердило свое высочайшее качество в части точности и скорострельности, уже в четвертый раз поразив вражеский фрегат. И это на дистанции 98 кабельтовых, более восемнадцати километров!