Глава 1. Пациент.
Очнулась с судорожным вздохом. По телу тремор, но лежу на мягком и вижу двумя очами, что не может не обнадеживать. Ничего не болит, а на грани сознания прыгает полная сил волчица. Сон, это был всего лишь сон По крайней мере последняя его часть. Память услужливо выдала все произошедшие события. Усталая радость от собственного освобождения, сменилась щекочущим и осторожным чувством удовлетворения Игоря больше нет. И доктор мертв? Мне ведь это тоже не приснилось? Нет, кажется, сон от реальности отличаю. Значит, правда мертв. Вот уж по кому скучать не буду. Интересно, а что случилось потом? Нетерпение заставило приподняться. Несмотря на слабость, хотелось встать и бежать за ответами.
Оглядела место, где нахожусь: просторная комната с бежевыми стенами и минимум мебели. Справа два тонких, лаконичных белых столбика, в полтора метра высотой. Слева тумбочка. У дальней стены два кресла и столик. Единственное окно без штор. Зато широкое, позволяющее наполнить светом всё помещение. Я лежу на кушетке-трансформере. Могу предположить, что палата больницы. Очень странная, но палата это единственное разумное объяснение. Привычно вдохнула воздух на предмет запахов и ничего не почувствовала. Стерильность зашкаливает. Тут же испугалась, что потеряла свои способности. К горлу подступила тошнота, как же неуютно. Волчица отозвалась моментально мол, всё хорошо, мы в безопасности. Ей уже лучше, она пришла в себя раньше и успела оценить качество медицины. Даже для духов тут есть медицинская страховка. Тут? Где мы?
Сейчас надо разобраться с насущным. Вопрос актуальный, что это за место и куда подевались люди? Спустив ноги на пол, заметила чудные салатные тапочки. Сама я одета в светло-зеленую сорочку с бирюзовыми волнистыми узорами. Покинув уютное тепло одеяла, выяснила, что меня порядочно знобит. Оббежав взглядом комнату, нашла на спинке кушетки халат в пол. Расцветка в тон, потому я решила, что оставлен для меня. Укутавшись, блаженно зажмурилась. Так, а это что? Мягкая ткань приятно легла на кожу, но жесткие выступы на рукаве, выбивались из текстиля. На левом манжете впаяна черная глянцевая полоска. Провела по ней пальцем: на ощупь, как стекло. Тут маленький экранчик засветился и выдал дисплей. Первые две графы показывали ничего незначащие для меня цифры и символы. Но судя по тому, что они мигали и незначительно менялись, халатик меня сканирует. Думаю, что-то вроде фитнес браслета, только тут показывается не пульс и сердцебиение, а что-то другое. Справа горела красная кнопка с символом одной из забытых во внешнем мире буквиц. Хватило ума не нажимать и так понятно, что кнопка вызова врача. Или, как тут принято называть: балия. Я на Севере Сердце ускорило бег. Поверить не могу. Однако не думаю, что все эти вещи можно вывозить во внешний мир.
Я не спешила выходить из палаты. Любопытство привело к окну. Сделав шаг к идеально чистому стеклу, я обомлела. Во-первых, я находилась на третьем этаже. Примерно так оценила высоту до аккуратного зеленого парка на земле. Извилистые каменные дорожки, резные лавочки, вдалеке виднеется кованная решетка ворот. Восторги, кстати, вызвал не парк, а одно единственное дерево. Даже не дерево, а древо. Навскидку пять метров в диаметре, а высоту и вовсе подсчитать невозможно: просто не вижу. И как такая махина солнце не загораживает? Уверена здания строилось исходя из габаритов древа.
Чтож, теперь очевидно, что я на Севере. Решив, что дерево вещь занимательная, но не выходящее за рамки привычного, я отправилась к новым впечатлениям. За дверями меня ждал карман на еще три палаты, а дальше выход в коридор. До лестницы вообще никого не увидела. Лишь спустившись вниз и выйдя с пролетов, застыла памятником смущенному инопланетянину. Так я себя чувствовала, разглядывая разношерстную массу народа. Балии и другие работники больницы выделялись светлой формой и крупным узором-символом на груди. Оттенок ткани варьировался. Пациентов, одетых, как я, немного. Остальные принарядились кто во что горазд.
Превалировала обыкновенная одежда: брюки, свитера, пиджаки, платья, даже джинсы. Но встречались
и люди в мантиях, традиционных сарафанах и необычных костюмах. Вот прошла девушка в военной форме, заполняет какие-то бумаги мужчина в одних шароварах, зато покрытый по пояс татуировками. Пациентов я могла узнать лишь по салатным тапочкам.
Само помещение напоминало приемную поликлиники лишь отчасти. Миллионы запахов, однако не раздражали. Всё чисто, стерильно и даже симпатично. Размером с маленький вокзал, здание представляло собой овальную площадку, со сквозным потолком. В центре стояла большая статуя. По периметру анфилада. За арками, как бы отделяясь, имелось несколько окошек регистратуры, информационные проекции стендов, лавочки, и большой настенный телевизор. Последний играл фоном, его почти никто не слушал. Над потолком, висели флаги: сорока на зеленом фоне.
Заставила себя сделать несколько шагов вперед. На меня никто не обращал внимание, позволяя осмотреться. В первую очередь направилась к статуе. Обойдя её с лицевой части, вгляделась в, искусно созданную, скульптуру девушки. Сотворенная из изумруда, она словно светилась изнутри. Камень для традиционной одежды плотнее, потому лицо и тонкие пальцы выглядели более легкими, даже невесомыми. Струились каменными жилками волосы. Изящная талия, полные бедра; в заботливом жесте открыты ладони: сразу ощущение, что она обнять тебя хочет. Опустила взгляд к подолу изумрудной красавицы и ниже, к серебряным буквам на глыбе постамента: «Славься Богиня Жива. Славься хранительница жизни и мира». Вспоминания уроки языка, слово «мир» здесь использовано в значении явного, физического мира. Рядом на импровизированных ступеньках лежали цветы в горшочках, ленты и хлеб.