Здравствуйте, товарищи, улыбнулась я и пояснила, вам должно быть интересно, зачем вас здесь собрали? Сейчас я отвечу на этот вопрос
Мне вот совершенно не интересно! поджала губы Белоконь, я не понимаю, почему своё личное время я должна тратить на что-то непонятное
Действительно! поддержал её Пивоваров и демонстративно посмотрел на часы.
Товарищи! Давайте выслушаем Любовь Васильевну! Нас ведь здесь собрали не зря! попытался уладить ситуацию Кущ.
Ирина Александровна! наполненным ядом голосом буквально пропела Зинаида Петровна, сегодняшнее совещание инициировано по просьбе Всеволода Спиридоновича. Значит, это важно. Для общины важно. Что вам непонятно? Но так-то вас здесь никто, как говорится, не держит!
И она метнула такой осуждающий взгляд на заклятую подругу, и я поняла, что всё будет не так просто, как я ожидала. Совсем не просто.
Да дайте же ей хоть слово сказать! возмутилась Сиюткина, мы уже десять минут сотрясаем воздух, а ничего ещё не услышали!
А мне через час нужно на работу, сообщила Зыкова, я сегодня с обеда работаю.
Я смотрела на них, стараясь не показывать обуревающих меня чувств. Без выражения на лице. Просто ждала, когда первые эмоции улягутся.
Но, похоже, народ только начал, и ещё даже во вкус не вошел. Прения грозили затянуться надолго, особенно это ощущалось
по одухотворённым лицам Рыбиной и Белоконь.
Я прокашлялась.
Ноль внимания.
Я покашляла ещё.
Милочка, у вас грипп, что ли? Вы нас тут всех не перезаражаете? участливым голосом поинтересовалась Белоконь и послала мне понимающую улыбку.
Ирина Александровна, вы никак решили сорвать мероприятие? плеснула елея Рыбина.
С чего вы взяли взвилась Белоконь.
Да вот смотрю, вы всё никак Любовь Васильевне даже слова вставить не даёте! замироточила Рыбина, да столь сахарно, что у меня аж скулы свело.
Почему это я не даю
Не даёте!
Не наговаривайте на меня!
Я не наговариваю!
Наговариваете!
Диалог грозил перерасти в полноценную драку, поэтому я громко и резко похлопала в ладоши и, когда шум немного утих, миролюбиво сказала:
Ну если все наобщались, я прошу уделить мне буквально три минуты. Я объясню зачем вы все здесь, и мы сразу разойдёмся по своим делам.
Да уж! Хотелось бы услышать уже хоть что-то! едко заметила Белоконь.
Пивоваров одобрительно хмыкнул. Рыбина, наоборот, хмыкнула неодобрительно.
Когда все вволю нахмыкались и продемонстрировали своё отношение, я продолжила:
Объясняю. Вы же все помните, как у нас хотели незаконно отобрать здание? я сделала паузу, и все согласно загомонили, мол, помним.
И все вы ещё лучше помните, как мы провели благотворительное мероприятие, собрали денег для обездоленных детей и отбили это здание, правда?
Все опять покивали, мол, правда.
Это говорит о том, что эффективность таких вот мероприятий, она просто гигантская, пояснила я, и мы, таким вот образом, помогаем людям города, помогаем нашей общине и выполняем волю божью.
Возражений ни у кого не было. Все молча слушали меня. Даже Рыбина и Белоконь притихли.
Я продолжила:
Поэтому было принято решение, что таких полезных мероприятий у нас будет больше. И они будут разные. Под разные цели и задачи. Будут такие, для организации и выполнения которых не нужно привлекать прям всю общину. И поэтому было решено создать в общине группы, которые будут отвечать за те или иные мероприятия. И вы, точнее мы первая, экспериментальная, можно сказать группа, за работой которой будут наблюдать старейшины общины. Фиксировать все промахи и победы. Все затруднения. А потом делать работу над ошибками. И уже по результатам будут созданы и другие группы.
Мы что, лабораторные крысы, чтобы на нас всякие эксперименты проводить взвилась Белоконь.
А почему мы? Что, в общине других людей нету завозмущался и Пивоваров.
Пожалуйста, тихо! опять хлопнула в ладоши я. Белоконь вздрогнула и заткнулась.
А я продолжила:
Итак. Отвечу на ваши вопросы. В общине люди есть, я повернулась к Пивоварову и адресовала ему улыбку, но первая группа, она главная. На неё будут смотреть. По её подобию будут созданы все остальные группы. И, соответственно сюда отобрали лучших. Лучших специалистов, лучших профессионалов и лучших личностей в общине.
Народ заулыбался. Им было приятно, что их посчитали лучшими личностями и профессионалами.
Только Пивоваров не мог примириться:
А вот всё равно не понимаю! растягивая слова, ехидно заявил он, чем вот, к примеру Ефим Фомич лучший? Он простой слесарь, насколько мне известно.
Я лучший слесарь! взвился Комиссаров, и я на городской доске почёта, между прочим, десять лет висел! Про меня и в газете даже писали! Не то, что некоторые!
Что значит некоторые Вы на что это намекаете закричал Пивоваров.
Я не намекаю! Я прямо говорю! Не нужно сто образований иметь, если толку нету! А можно и простым слесарем быть и люди уважать будут!
Это меня-то люди не уважают Меня, заслуженного юриста СССР Да вы знаете
Тихо! опять похлопала в ладоши я, но тщетно, мужики завелись. Бабоньки походу тоже решили не отставать.
Минут десять в комнате стоял такой гвалт. Что не было слышно вообще ничего.
Распахнулась дверь и в комнату влетел Всеволод. Вопли моментально смолкли.