Вывели. Семенит. Глазки в пол. Ну иди, иди сюда, моя красотка намалёванная! Перебирай ко мне ножками!
Сука, а бодренько чапает! Четыре дня без воды и еды в запечатанной каюте, а выглядит как-будто тока из спа-салона! Отожравшаяся, довольная и пыщущяя
Стою, жду. А саму уже от желания потряхивает, живот тянет, горячо. И в штанах больно. Давит
Беляев рваться начал.
Юлька, ты это кончай тут нас пугать! это Ара. Ещё и Изька опять в комок сжалась и заревела. Юлька, кончай придуриваться!!!
Подвели. Стоят. Провела ладонью по щеке гейши. Нежная кожа. Бархатистая. И аромат мускуса. Как тогда в Синдзюку у Годзиллы
Беляев замер, застыл. Ара застыл. А Изька к потоку слез и соплей еще и кулачки в рот грызть сунула.
Отошли все!
Засухин опять сплюнул. Верблюд, мля Матрос сомнамбулой качнулся, но оттянутый старым помощником все же шагнул назад.
Ещё!
Отшагнули. Джапка подняла на меня глаза. В глазах бездна, презрение и превосходство! Я ж наоборот глаза опустила, и руку ей на поясок кимоно. Тоже опустила. Поглаживая живот, прихватывая ткань, подтягивая.
Сил нет сопротивляться. Тянусь к ней губами.
Ара завыл. Беляев в экстазе застонал. А я нашла силы, подняла глаза на ухмыляющуюся тварь. Улыбнулась. И со своей оставшейся воли, со всей злости и ненависти, со всей дури рванула за поясок на себя и за борт. Скидывая в хоть и слабо, но кипящий бурун кильватерного следа.
Беляев рванулся за джапкой. Меня чуть из сознания не вышиб. Устояла. Хорошо за крыло почти распластавшейся Изьки споткнулся, но и так Пришлось одной рукой до крови в леера цепляться, а другой матросу в зубы. Пресекая прыжок идиота.
Ещё и Засухин за воротник робы успел матросу вцепиться. Помог не пустить и оттащить.
Ток когда отошли на пару кабельтовых от кровавого пятна отпустило. Сука! Кровь из носу и бабочки в животе сдохли
Всем разойтись! Помощник Палубу от твоих плевков отдраить до блеска!
Григорий Палыч, подождите! Это что ж за чертовщина была?
Засухин, а сам тупой? Не догадываешься? Разжёвывать надо?
Прошла, хлопнув дверью, в рубку, Беляев выл и катался. Долбанула. Задёргался, но не прекратил. Долбанула ещё раз уже со всей дури. Достал! Затих. Даже Изька просекла и заткнулась. Отползая. Паршиво-то как Сдохнуть хочется. В тишине
Так нет же! Не дали! Тут, сука, козёл внутренний рогатый прикопался!
Юльк, а тебя в детстве дразнили?
Нет.
А в агентстве дразнили?
Да. Юлька-кастрюлька.
Жрала много?
Нет!
Кипятилась?
Нет. Крышечка съезжала когда бесят!
Догнал и заткнулся. А я уставилась на белое с красным полотнище. На всё больше выползающей из-за немецкого крейсера такой знакомой корме бронепалубника «Акаси».
Здравствуй, жопа. Приплыли
Глава 9 Циндаосские терки
Головная боль капитана мор яНемецкое колониальное владение Циндао. Кабинет губернатора города и порта Циндао капитана цур зее Оскара фон Труппеля.
Только что закончилось экстренное совещание, собранное гросс-адмиралом Притвицем по результату вопиющего инцидента в бухте Августы Виктории. А если говорить прямо, то беспрецендентной наглости, вылившейся в боестолкновение русской канлодки «Кореец» с двумя японскими миноносцами 9 отряда.
Японцы в лице начальника миноносного соединения капитана второго ранга Ядзима наплевав на всё и вся в том числе и на германский территориальный статус залива, почти на рейде порта Циндао обстреляли и попытались торпедировать старую русскую канлодку. На что капитан русских не стал утираться, а незамысловато послал их прямиком к Нептуну расчехлил стволы и неожиданно легко раскатал в блин два военных корабля с каких-то пяти залпов.
После чего влез в акваторию порта и, нацелив орудия и торпеду теперь уже на японский на крейсер «Акаси», полез в бочку и выставил капитану Миядзи неслыханной наглости ультиматум. Нет, если бы это было б где-нибудь еще или это был германский офицер, то Оскар фон Труппель даже б восхитился отвагой и выучкой. Но в германском, его Труппеля, порту требовать даже не интернироваться, а именно сдать и передать русским крейсер это верх вопиющей наглости!
В данном случае это не отвага, это неслыханная борзость и хамство! Под дулами-то германских береговых батарей и целой эскадры И что делать непонятно. Кайзер переживает даже тайно содействовать русским рекомендовал. И прямо приказал в войну ни в коем не ввязываться! А тут едва первый инцидент закончился второй бой прям в германском порту намечается Хорошо хоть комендант порта успел выдернул наглого сумасшедшего русского к губернатору. Ну и японца с ним заодно
Сейчас два этих абсолютно разных возмутителя губернаторского спокойствия стоят перед Труппелем. Один по-военному строгий, выглаженный, собранный. На вытяжку. Образец уставного офицера и аристократа. Но вот только сильно потеющий и явно растерянный И это боевой офицер претендующей на что-то островной державы Пусть выпестованной и науськаной извечным германским врагом хитрейшей и сильнейшей Великобританией, но капитан заведомо сильнейшей стороны в этом уголке земли и моря. Мда
Второй не бритый, в мятом белом кителе. С красными глазами много пьющего человека. Еще и флёром перебродившего коньяка и женщин тут благоухающий. Расхлябанный как гулящая портовая девка. Рвущий в клочья понимание капитана цур зее. Несовместимый с образом солдата флота и Империи! Только вот незадача абсолютно уверенный в своих силе и праве требовать И это капитанчик второго ранга какой-то там фрегатн-капитан чей флот уже неделю как зажат японцами в Порт-Артуре