Я вас понял, Николай Дмитриевич, и вполне с вами согласен. О чем и доложу его сиятельству, успокоил жандарма Насакин. Однако же, полагаю, в вашей компетенции предложить меры по предотвращению возможных происшествий в городе.
Ничего, кроме усиления полицейской охраны государственных и публичных учреждений я пока предложить не в силах, развел руками Федоров. Филерам своим я задания дал, будем усиленно искать сообщников. Но пока, сами понимаете
Хорошо, согласился Насакин. Ваши предложения его светлости
я передам. И попрошу вас приложить все усилия, чтобы разоблачить и арестовать этих бандитов.
Будем стараться, Эраст Петрович, так и передайте его светлости, согласился ротмистр. И, едва успев распрощаться с секретарем, окунулся в работу. Или, скорее в ее имитацию, так как бурная деятельность охранного отделения закончилась фактически ничем. Жандармам так и не удалось узнать ничего о целях приезда курьера и составе эсеровской ячейки. Впрочем, Федорова это не спасло. Начальство не гневалось, а вот один из уцелевших эсеров, разнорабочий из крестьян, Егор Панкратов, сильно осерчал на ротмистра. Почему-то посчитав именно его главным виновником смерти своего лучшего друга и наставника Георгия Семецкого. Где и каким путем он раздобыл револьвер, следствие так и не установило. Ну, а дальше все произошло до ужаса банально. Возвращавшегося из губернского присутствия на извозчике ротмистра, воинственный эсер дождался у ворот во двор дома купца Симорина. Поскольку канцелярия охранного отделения находилась по-прежнему во дворе, его приняли за нового агента, дожидающегося начальника. А спросить и проверить никто не рискнул, опасаясь влезть не в свое дело. Так что Панкратов спокойно дождался, пока ротмистр сойдет на землю, окликнул его. И всадил в повернувшегося к нему Федорова4 весь барабан. После чего бросил револьвер и спокойно ушел. Возможно, его бы даже и не нашли, если бы не филер, запомнивший Егора в лицо. Поиски увенчались успехом и через три дня Панкратова задержали в его родном селе Шевыревка.По итогам следствия и суда отправился убийца жандармов на сахалинскую каторгу.
А вместо неудачливого ротмистра в Саратов приехал новый глава охранного отделения штабс-ротмистр Александр Павлович Мартынов. Москвич, но с опытом работы в столице, Мартынов согласился поехать в незнакомое ему Поволжье налаживать работу местного охранного отделения. Хотя сделавший ему протекцию при переводе в Санкт-Петербург генерал Иванов, в свое время послуживший в железнодорожном отделении Саратовской жандармерии, отговаривал его от этой должности.
Куда? В Саратов? Поздравляю! Вас там непременно убьют! встретив Мартынова, сразу заявил он. Разговаривали они долго. Но Мартынов жаждал настоящей сыскной работы и после беседы у начальника Департамента полиции действительного статского советника Трусевича назначение принял без колебаний.
Оставив семью в столице и известив о прибытии будущих сослуживцев телеграммой, отравленной на адрес охранного отделения, Александр Павлович отправился в дорогу, переодевшись в статский5 костюм. С самого начала новый начальник охранного отделения решил соблюдать конспирацию и ходить без мундира, в целях предупреждения покушений со стороны местных революционеров. Забегая вперед. надо заметить, что замысел его увенчался успехом: пробыв больше пяти лет в Саратове на острие борьбы с революционерами, Мартынов остался практически неизвестным ни местному обществу, ни местным подпольным ячейкам. Перед самым отъездом из Саратова в Москву жена Мартынова приняла участие в собачьей выставке и один местный сплетник с говорящей фамилией Арапов, проявил интерес к ее собаке. Когда полицмейстер Дьяконов сказал ему, что испанский пудель принадлежит начальнику местного охранного отделения, тот немедленно пристал к нему с просьбой представить его Мартынову. Кадет был уязвлен в самых лучших чувствах: как так могло получиться, что на протяжении пяти лет рядом с ним жил и работал главный охранник Саратова, а он даже и представления не имел, как он выглядит. Дьяконов, получив согласие самого Мартынова, на другой день издали показал его Арапову: вот он, мол, наш начальник охранки. Арапов снял шапку и перекрестился:
Ну, вот, наконец-то сподобился!
Надо признать, Мартынов с неиссякаемой энергией и упорством рубил «гидре революции» головы: срубит голову, вырастают две-три новые; через некоторое время искоренит и эти две организации на их месте появляются еще. Так продолжалось несколько лет, пока к тринадцатому году революционное подполье обессилело под ударами охранки и больше не воспроизводилось.
Вот только схрон с закупленным на японские деньги оружием так и лежал все это время в том месте, куда его доставили
Примечания:
1. Военный атташе в Стокгольме в 1905 г. (ранее в Санкт-Петербурге), полковник японского Генерального штаба Акаси Мотодзиро
2. «Бульдог» тип карманного револьвера, производимого во многих странах как гражданское и полицейского оружие. Изготавливались под разные патроны, в том числе малокалиберные, и с дымным и бездымным порохом. В данном случае имеется ввиду револьвер 32 калибра (7,62 мм)под дымный порох с чисто