Все когда-то началось с того, что в Марселе вокзал появился на территории имения одного из местных бонз Мафии, где как раз происходила большая сходка криминалитета. Железнодорожники были хорошо вооружены и после ряда разборок был создан трест Эльдорадо. Железнодорожники в обмен на продукты, проституток и предметы роскоши, стали возить пассажиров предъявляющих билеты установленной формы. На всех вокзалах была мощная система изоляции делающая по сигналу диспетчера, станцию невидимой и недоступной для окружающих. Постепенно система приняла вид симбиоза криминала и чиновников. Железнодорожники поставили себя достаточно четко и с ними старались не ссорится. А очень богатые люди облеченные доверием хозяев Треста, стали ездить во Франсевилль поиграть и развлечься в игорных домах и прикупить золотых украшений. Марсельцы, которые к этому времени контролировали уже все четыре вокзала, решили сами захватить Золотой город, но начать с конфискации собственности Грига, действуя совместно с муниципалитетом, который потом в процессе разборок собирались подмять под себя и по этому поводу марсельцы собрали в городе всех своих солдат, что было нам на руку. Бандиты собирались дождаться, пока жандармы захватят здания Грига, понеся при этом серьезные потери, а потом зачистить жандармов и поговорить с муниципалитетом с позиции силы, но не получилось. Во первых и среди марсельцев были недовольные нынешним своим руководством, радостно его сдавшим Григу на предложение помочь с дворцовым переворотом, во вторых, все пребывающие в город группы мафиози локализовались и уничтожались на выходе из вокзала специальными группами Sicherheitsdenst, усиленными звеньями гомункулусов в амуниции штурмовых подразделений кайзера (в эти группы, заговорщики, по предварительной договоренности с нами, включали молодчиков преданных старым вожакам).
В качестве символики, я подарил Австрийским красным пожарникам звездочки РККА образца 1918 года, в виде кокард и шевронов, чем вельми им потрафил (тут я просто вспомнил, как на заре становления НСДАП, Коминтерн обнадеженный словом «арбайтен» в их названии, подкинул им кое какую мелочишку, а капитан Рем ввел для своих штурмовиков петличную систему знаков различия а ля РККА (самое смешное, что не подумав, он сначала что бы усилить отличие от красной символики, Рем ввел для петлиц Рейхсфюрера СА набор ромбиков, который визуально трансформировался в могендовид. Есть легенда, что толи Гитлер, толи Геббельс, узнав об этом, сказал: «Я знал что дурные примеры заразительны, но не на столько же». А Сержантам выдали шевроны и знаки Голлистов из будущего, что тоже подошли им в самую плепроцию. Как говориться, последняя пуговица, пришита к последнему мундиру. Ну а теперь лесники покажут лягушатникам, как правильно проводить путчи
Глава 30. Аншлюс
Когда муниципалы начали операцию по захвату недвижимости Грига, внезапно пошел снег, впервые за всю новую историю Франсевилля (Александр с Селеной разобрались наконец с климатическим модулем этой лакуны, равно, как и с другими. В том числе и с тем который блокировал как наш вокзал, так и другие, от разных классификаций хомо сапиенс по генетическому коду). И с первыми снежинками, по всем модулям связи групп, постов и подразделений прошла кодовая фраза: «Над всем Франсевиллем прекрасная погода» (курсив мой) и тогда началось
Муниципальных ажанов, не входящих в Союз сержантов, скрутили их же коллеги и примкнувшие к ним австрийские Красные пожарные, при поддержки гомункулусов одетых под них. Туристы из Франции увидев на улицах тевтонские каски было запаниковали, но ажаны, австрийцы и гомункулусы их успокаивали на чистом французском языке, что это мол просто одежда, а они Объединенная Пожарная дружина Развлекательных центров мосье Грига и просто это у них пожарные каски такие, а они сами и вовсе белые и пушистые и улиток любят больше чем сосиски, и Перно больше чем пиво. Аншлюсс прошел настолько успешно, что Легион ожидавший у порталов на базе, так и не был использован. На вокзале на постоянной основе было размешено две роты гомункулусов и этим передислокации войск в процессе операции и закончились.
Марсельцы параллельно провели свой переворот во французских криминальных кругах, вырезав старых паханов и назначив себя новыми, в чем им помогло Сюрте, всего то за двести тысяч золотом.
Стабильность работы системы в результате Аншлюса не пострадала По взаимной договоренности, вокзалы в Нанси и Альпах были закрыты, а поезда переведены в Марсель и Ниццу, как дополнительные, то есть грузопоток не уменьшился. А железнодорожникам построили в расширенной Александром и Селеной вокзальной лакуне Франсевилля, элитный квартал со всеми супер-удобствами и своим Развлекательным центром. Кураторам из французских властных структур, а если проще, то местной крыше, ренту превысили на десять процентов, так что все были довольны. А в нашем городе возникла легенда, о том, что пожарники Грига пьют исключительно Перно и о черной охраннице казино «Мона», которой ничего не стоит, голой рукой снести голову врагу... Это была естественно новая пассия нашего приятеля Саши Аида, она настояла на своем участии в операции «Аншлюсс» и находилась в казино «Мона» во время попытки его штурма (параллельно осваивая рулетку) и когда лейтенант вражеских ажанов рявкнул на нее, мол вон отсюда «снежок», не путайся под ногами, а она дала ему в ухо так, что отлетела фуражка, то через секунду по шее жандарма чиркнул луч лазера одного из приставленных к ней гомункулусов и со стороны получилось что черная принцесса снесла ему голову рукой. Австрийские пожарные были от нее в восторге и Обер-Комендант Шульц, присвоил ей звание геноссе-унтерфюрерин-брандмейстер (ну не могут немцы без чинов, что красные, что какие либо другие), чем она безмерно гордилась. А когда Аида узнала от портье, что «снежок» это уничижительное прозвище для лиц ее расы, то еще час моталась с патрулем по улице лично карая расистов, которых выковыривали из щелей и из под плинтусов, куда они пытались забиться после сокрушительного разгрома. Кстати наши девчонки приняли ее вполне радушно, а когда она рассказала про то, что в племени у нее есть две младших сестры, то нас с Игорем стали изводить намеками про то, двенадцать лучше, чем одиннадцать.