Поэтому стоило отгреметь последней битве, им указом Его Императорского Величества не в Столицу маршировать приказали, а сюда, на пропитанный магией юг, чьи земли чаще всего плодили способных к ересям, в том числе к опасным боевым умениям. Пока солдаты горячи после боёв, пока злости не растеряли и ещё помнят, как обугливались тела их соратников под отчаянными контратаками владеющих даром бунтовщиков.
Всё, что Соборными эдиктами
зовётся ересью, нужно вычистить сейчас. Выдрать с корнем, пока свежа память о том, чем могут обернуться своеволие и опьянение свободой тех, кто владеет нечеловеческими силами.
Он полной грудью вдохнул напоённый запахами просыпавшейся природы воздух и медленно выдохнул. Да, возможно, это не последняя их битва. Впереди, может статься, кровавая и затяжная охота. Но Император на них рассчитывает, и он его не подведёт. Арес из Данутара и его «Медведи», если нужно, головы сложат в этих дремучих лесах, но всю магическую погань здесь разыщут и отсюда выбьют. Небоевых, как и приказано, доставят ко двору.
Он поудобнее перехватил поводья и прошёлся внимательным взглядом по темневшей вдалеке за лугом полосе леса. Кругом стояла до сих пор непривычная ему тишь.
А ведь если бы не Штефан и его решительность в захвате трона, положившая конец междоусобным распрям и вовремя сплотившая в единый кулак Столицу, центр и запад, Империя, быть может, уже и пала бы под Кликой, и Бароны учинили бы на её землях то, что творили у себя в вотчинах при полной поддержке опьяневших от свободы магов.
На третий день они выехали к скоплению селищ, разбросанных у подножий исполинских холмов. Арес отправил отряд на разведку, но по рассказам одного из своих уже знал, что граница с лесными чащами, за которыми только бесконечные необжитые леса, уже совсем рядом.
Холмы, подёрнутые первой проклёвывающейся травкой, горделиво вздымались к небесам, будто требуя к себе уважения. Мол, мы считай что горы. Не смотри, что гладкие да пологие.
Он знал, что их прозвали Вересковыми, но в это время года вереск не цвел, и холмы ничем не выделялись на фоне окружающего пейзажа. А так хотелось бы увидеть их в своём титульном одеянии.
Должно быть, красивое зрелище.
Он даже придержал коня. Таким-то видом не грех полюбоваться. Пусть эти места и считались югом, но лишь югом Империи. Весна здесь, кончено, наступала раньше, чем в столице, и уж тем более у него на родине, но по ночам ещё заметно подмораживало, и с настоящим югом эта лесная глухомань имела мало общего.
Ехавший следом Барх нагнал его и придержал своего гнедого рядом.
Что скажешь? Тут заночуем?
На побледневшем от первых сумерек небе уже висел тонкий месяц прикрытое око спящей Лелеи . Он окинул взглядом жавшиеся к подножию холмов домишки, медленно кивнул.
Куда спешить? Отдохнём, выспимся.
Неизвестно, насколько затянется их разведка. В глухих и сонных деревеньках он привык держать ухо востро не меньше, чем в любой другой обстановке война едва отгремела, и ещё нескоро они смогут назвать земли Империи мирными, безопасными, а главное, чистыми от любого опасного колдовства.
Добро, правой руке командира явно пришлось по душе решение, хотя с советами лезть не посмел бы, очень уж почитал авторитет главы отряда.
Думаешь, тут кто-нить мог затаиться?
Арес покосился на соратника и скривил губы.
А ты уже готов пренебречь приказом?
Широкое, заросшее рыжей бородой лицо Барха так и вытянулось.
Да ты что такое говоришь, гарнэ ! Приказ
Арес хмыкнул и качнул головой. Барх скривился, отмахнувшись.
Тебе бы всё шутки шутить, всё бы подначивать.
Глава отряда снова уставился вдаль, на огороженными плетёными заборами домишки.
Да. Шутник из меня тот ещё, он задумчиво потер заросшую тёмной щетиной щёку, в которую ткнулась мошка. Разыщи Армина. Передай, с него сегодня начинается ночное дежурство. На смену себе пусть возьмёт кого пожелает.
Барх хохотнул:
Давно пора! На прежних-то привалах небось отоспался.
Рассчитываю на это, Арес подобрал поводья. Мы подошли к крупным поселениям. Мы на земле, которая ещё вчера считалась свободной, держите ухо востро.
Рыжебородый тут же посерьёзнел и повернул коня, чтобы разыскать и «обрадовать» сослуживца.
Эта ночь перед выездом к селениям у южных границ мало чем отличалась от прежних. Их приняли у себя на постой смирные селяне, успевшие узнать об их прибытии от соседей из других сёл и городишек. «Медведи» Ареса ни от кого не скрывались и ехали на юг в своём полном праве. Которое пока никто не рискнул оспорить.
И всё шло тихо-мирно. Население с одинаковым безразличием слушало зачитываемый им указ Его Императорского Величества о взятии прежде свободных земель под свою руку. И головы этих селений твердили, по сути, одно если им позволят жить по старинке, им нет дела до далёкой-далёкой Империи.
Обкладывать ещё вчера ничейный юг налогами государь, решивший завоевать симпатии здешних, не спешил. Систему
податей ещё предстояло разработать, а восполнить поредевшую за время войны казну Корона намеревалась за счёт конфискации земель и имущества Баронской Клики. А уж там было чем поживиться. Штефан II обещал зарекомендовать себя как минимум разумным правителем. Недаром практичный север и расчётливый запад сделали на него ставку в дворцовом перевороте. Не прогадали.