В нее вселился сам Брунир! пищит Бэли, отскакивая от меня, как черт от ладана. Я позову его светлость! кидается она к двери и, как ошпаренная кошка, вылетает из комнаты.
Лекарь тоже поспешно отодвигается, уволакивая за собой свой гадкий чемоданчик. Нож он, однако, продолжает сжимать в кулаке, и я бдительно слежу за движениями
больного на всю голову эскулапа. Рыжая держится за покрасневшую щеку и испуганно хлопает глазами. Кассия, наверно, такой отпор раньше не давала. А ведь, судя по порезам на руке, на которые я еще с самого начала обратила внимание, эту процедуру с ней делали регулярно и, похоже, весьма успешно, раз девушка настолько слаба. Изверги!
Не подходите ко мне! медленно и хрипло рычу, с трудом выталкивая слова, так, словно очень долгое время молчала. Убирайтесь!
Теперь я понимаю, что все вокруг, и я в том числе, разговаривают на каком-то чужом, неизвестном мне языке. Но, тем не менее, я его хорошо понимаю. А вот самой говорить на нем пока трудно. Приходится напрягаться, чтоб перевести слова с родного. Ощущения такие, будто я долгое время жила в чужой стране, а теперь вот вернулась и потихоньку вспоминаю местный говор.
Точно Брунир, теперь уже и Рыжая упоминает загадочного Брунира и осеняет себя странным знамением, судя по всему охранным.
Не пори чушь, Фрира, фыркает доктор. Нет никакого Брунира. Это горячка отравляет ее кровь, и уже до мозга добралась. Нужно срочно сделать кровопускание, пока этот процесс обратим.
С этими словами эскулап делает шаг ко мне, а следом за ним, приободренная спокойным тоном лекаря, рыжая Фрира. И я понимаю, что в этот раз мне не вырваться.
Адреналин, который придал мне сил, уже не действует, и слабость охватывает тело все больше и больше. Голова начинает кружиться. На лбу и висках выступает испарина. Руки подрагивают, ноги совершенно не слушаются, а пятка, которой я выбила миску, и вовсе начинает ныть.
Леди Кассия, успокойтесь. Это для вашего же блага, вкрадчиво начинает лекарь. Нужно выпустить яд из крови, чтобы он не отравлял ваш организм. И вы поправитесь скоро.
Вы Вы этим меня убьете! отчаянно восклицаю.
Голос срывается на хриплый сип.
Убивает не кровопускание! Убивают яды в крови! нравоучительно вещает доктор, все ближе и ближе подходя ко мне.
Я пытаюсь встать с кровати, убежать, или отползти, хоть и понимаю, как тщетны мои потуги, но запутываюсь в покрывале, а в следующую секунду на меня наваливается всем своим дородным телом рыжая Фрира.
Нет! с горла вырывается сиплый свист. Отпусти! Фрира! Отпусти, бьюсь под ней, словно пойманная в сети рыба.
А доктор, не теряя времени, уже хватает мою руку и затягивает ослабевший во время борьбы жгут. К запястью прикасается устрашающий холод острого лезвия. Тело вздрагивает от ужаса.
Нет! Отпустите! Умоляю, продолжаю отчаянно сопротивляться, но чувствую, что силы на исходе. Еще чуть-чуть, и я просто не смогу даже пальцем пошевелить.
Отпусти ее, Ориес! внезапно слышится резкий окрик.
Глава 4
Ориес! предупреждающе рычит новый посетитель, переступая порог.
Я нервно сглатываю. Дыхание спирает в горле. По коже табуном бегут мурашки, величиной с гиппопотамов.
Лорд Каор, но лихорадка! Нужно срочно сделать кровопускание, иначе высокая температура и яды убьют леди Кассию, нижняя губа доктора по-старчески дрожит в едва сдерживаемой обиде.
Я же при виде защитника немного приободряюсь, хотя и продолжаю быть настороже.
Вы меня убьете таким образом! скидываю со своего плеча, ослабевшую от страха перед пришедшим, руку Фриры.
Слова подбираются с трудом. Я долго думаю, перед тем, как высказать свою мысль, сделав ее наиболее понятной для присутствующих.
Нож грязный! Вы только усугубляете мое состояние!
Кто его знает. Может, у Кассии была обычная простуда, или грипп. Но таки лечением не удивительно, что ее загнали в могилу. Может, причиной всему сепсис, спровоцированный действиями врача.
От подобных мыслей дыхание уже не замирает в груди, а наоборот учащается. Второй раз умирать, еще и в муках, я не желаю. Руки начинаю дрожать от волнения, пальцы вцепляются в покрывало.
Мужчина в один шаг преодолевает разделяющее нас расстояние и, оттеснив доктора, прижимает меня к своей груди.
Все-все, малыш, поглаживает он мою напряженную спину. Никто тебя не тронет. Я здесь, рядом. И больше не позволю тебя обидеть.
Отчего-то на глазах выступают слезы. Я смаргиваю их, не желая раскисать перед всеми этими чудовищами. Не хочу показаться слабой и беззащитной. В конце концов, хоть реакции тела у меня подростка, но сама я все же взрослая женщина, умеющая
держать эмоции под контролем. Да и расплываться лужицей от каждого доброго слова тоже явно не стоит. Если этот потрясающе красивый мужчина настолько беспокоился обо мне, то где был раньше? Почему позволил этим коновалам убить Кассию?
Пошли все прочь, приказывает мой утешитель, не позволяя мне даже отстраниться.
А мне, между прочим, уже и воздуха не хватает, и тело так, невзначай, напомнило о своих потребностях.
Мне Пускай Бэли остается, выдавливаю из себя. Мне нужна ее помощь.