Осторожно, Алекс! Энн оттолкнула его и быстро расстегнула молнию.
Платье с мягким шелестом соскользнуло на пол. Казалось, она стоит на облаке. Он молча, с глубоким чувством смотрел на нее. Потом произнес торжественно, как заклинание:
Я буду любить тебя и заботиться о тебе всю мою жизнь, Анна!
Она приблизилась к нему, не понимая, почему столько времени потратила на сомнения и страхи
Энн, вздрогнув, проснулась. Ей стало холодно. Она села на постели, и ее движение разбудило Алекса. Он лениво снял у нее со спины приставшую к ней веточку розмарина.
Что это за травы? смеясь спросила она, увидев рассыпанные на простыне лепестки цветов. Мне было неудобно лежать, но раньше я их не заметила.
Я не знаю назначения каждого из этих растений в отдельности, но деревенские женщины кладут их в постель новобрачных, чтобы принести им счастье и здоровье, а также послать детей, чтобы в первую же брачную ночь они зачали младенца, сказал мечтательно Алекс.
Энн бросила на него быстрый взгляд из-под ресниц, не понимая, что означает его тон.
Как поэтично! Разве не замечательно было бы, если бы мы в самом деле зачали ребенка здесь, в этой комнате, на этом острове? спросила она затаив дыхание и не сводила с него глаз в трепетном ожидании ответа.
А зачем нам ребенок? У меня есть ты, у тебя я, прозаически сказал Алекс, поднимаясь и стряхивая на пол смятые лепестки. Если у тебя вдруг проявятся материнские чувства, я куплю тебе щенка, добавил он с улыбкой, потом встал с постели и пошел в ванную.
Энн лежала, прислушиваясь к звуку льющейся воды. С ее стороны было бестактно говорить о ребенке, подумала она, напоминать Алексу о его двойной утрате. Она постаралась отогнать от себя эту мысль, но та не уходила, а продолжала настойчиво вертеться у нее в голове. Даже здесь, на их брачном ложе, непрошеные воспоминания о покойной жене не оставляют его, врываются в их медовый месяц, омрачают их счастье.
Не странно ли, продолжала размышлять Энн, не отрывая глаз от потолка, что она так редко теперь думает о Бене, память о нем со временем все больше стирается, тогда как мысли об этой женщине, которой она никогда не видела, по-прежнему терзают ее, становясь все навязчивее. Неужели так будет всегда?
О чем ты задумалась? спросил Алекс, выходя из ванной. Почему так хмуришься?
Я думала о Бене, ответила она, совершенно сознательно желая причинить ему такую же боль, какую испытывала сама при мысли о Наде.
Теперь нахмурился Алекс.
Ты находишь, что это подходящая
тема для размышлений именно сегодня?
А почему бы и нет? с напускной беззаботностью заметила Энн. Ведь он составляет часть моей жизни так же, как Нада составляет часть твоей, верно?
Но, увидев его изменившееся лицо, она сразу раскаялась в своих недобрых чувствах. Складки в углах его рта стали глубже, в глазах появился горький упрек. Энн поняла, что рассердила его не на шутку.
Я думаю, что тебе пора принять душ и вернуться к гостям, заявил Алекс и, взяв ее за руку, довольно резко заставил подняться.
Они возвратились в зал, но между ними, казалось, пробежала кошка, и Энн знала, что это по ее вине. Веселье становилось все более безудержным по мере того, как гости пьянели. Все казались очень довольными. Энн почувствовала себя чужой среди общего оживления. Настроение у нее испортилось, отделаться от мрачных мыслей никак не удавалось.
Весь уик-энд стал сплошным праздником, прерывавшимся только для того, чтобы позволить участникам урвать хоть несколько часов сна. Энн хотелось, чтобы все поскорее закончилось, она мечтала остаться наедине с Алексом и попытаться восстановить нарушенную гармонию. Он явно избегал ее она была уверена, что это не просто игра ее воображения.
После отъезда последнего гостя Энн приступила к выполнению своего плана.
Мне очень жаль, Алекс, что я заговорила о Бене в нашу первую брачную ночь, прямо сказала она, решив взять быка за рога.
Мне кажется, ни время, ни место для этого не подходили!
Ты прав, я знаю. Это было невероятной глупостью. Пожалуйста, прости меня!
Скажи, Анна, ведь он больше не составляет часть твоей жизни?
Конечно, нет! Ты заполняешь ее всю, без остатка!
Почему в таком случае ты это сказала?
Из ревности, должно быть. Впрочем, я не совсем уверена. Видишь ли, до встречи с тобой мне никогда не приходилось ревновать, поэтому я не знаю точно, что при этом испытываешь. Мне хотелось причинить тебе боль, а почему сама не понимаю.
Очень похоже на ревность, согласился Алекс. Но к кому, ради всего святого?
К Наде.
Дорогая! Это действительно нелепо. Да я никогда понимаешь, никогда о ней и не вспоминаю.
Честное слово? живо спросила Энн.
Честное слово! ответил он так серьезно, что нельзя было ему не поверить.
В другой раз Энн осторожно завела разговор о своем подвенечном платье.
Сколько лет было Наде, когда вы поженились? спросила она.
Они сидели на террасе, наслаждаясь теплым вечером, И слушали стрекотание цикад, давших название этой группе островов.
Восемнадцать. Но почему ты спрашиваешь? недоуменно поинтересовался он.