Энн потянулась и подошла к постели, чтобы взглянуть на любимого. Удивительно, что такой сильный человек мог быть таким нежным, так тонко чувствовать! Она положила руку на его обнаженное плечо раньше она и не подозревала, что у мужчин может быть такая гладкая кожа. Как приятно было прикасаться к его могучим бицепсам, напряженным даже во сне!
Алекс зашевелился, медленно открыл глаза, и на его лице появилась мечтательная улыбка.
Доброе утро! Он притянул ее к себе. Счастливого Рождества! сказал он, целуя ее.
Не получив поцелуя в ответ, он удивленно посмотрел на нее и сел на постели.
Скажи, дорогая, о чем ты думала, стоя вот так и глядя на меня?
Я хочу уехать отсюда, Алекс! Сегодня же утром!
Ничего не может быть проще, радость моя! Мы уедем!
Я имею в виду навсегда! уточнила она.
Как хочешь, дорогая. Если твое решение твердо, начнем сразу складывать вещи. Но сперва Он нежно поцеловал ее, но даже в его объятиях напряжение Энн не спадало. Чувствую, что ты права и мы должны немедленно уехать, сказал он.
Мне очень жаль. Дело в том Ах, я не знаю Она пожала плечами.
Понимаю. Ты не можешь оставаться в доме, где столько тяжелых воспоминаний.
Алексу, казалось, никогда ничего не нужно было объяснять, он сразу понимал, в каком она состоянии.
Прошло чуть больше часа, и они уже были в пути. Сидя в теплой комфортабельной машине, Энн чувствовала, что понемногу успокаивается.
Мне очень жаль, Алекс, я проявила слабость. Я знаю, что через некоторое время мне придется вернуться в этот дом, все разобрать, уложить вещи, но утром я почувствовала, что мне необходимо уехать. Теперь я понимаю, что вчерашний вечер был ошибкой, как и моя уверенность, будто я избавилась от всех призраков прошлого. Она улыбнулась, словно извиняясь. Он взял ее руку в свою, продолжая править одной рукой. Прости, что испортила для тебя английское Рождество.
Ты ничего не испортила! Для меня Рождество там, где ты, и оно только начинается. Посмотри, указал он на большие снежные хлопья, падающие за окном, теперь и снег пошел все просто идеально.
Мы едем в «Кортниз»? спросила Энн, просияв при воспоминании о счастье,
которое они испытали в Гэмпшире.
Нет, там сейчас полно народу. Мы поедем на мою городскую квартиру. Ты сейчас нуждаешься в мире и покое, а я и так уже делил тебя со многими людьми в это Рождество.
О Господи! вырвалось у Энн.
Она не знала, какой реакции он ожидал от нее при виде этой сверхизысканной комнаты, показавшейся ей неуютной, несмотря на свое совершенное убранство.
Алекс с беспокойством посмотрел на нее:
Тебе не нравится?
Все очень красиво. Похоже на современные картины. Цвета такие тонкие Она задумалась, стараясь получше описать свое впечатление. И очень смело Мне кажется, я не могла бы додуматься до такого лаконизма, торопливо закончила она, не желая обидеть его.
Гм Здесь тебе не нравится. Он нахмурился, глядя на комнату под ними. Впрочем, она и мне не нравится, подчеркнуто добавил он. Уж слишком она совершенна, верно? Ей недостает души, как и «Кортниз». У твоего дома есть душа, тепло. Позволь показать тебе остальную квартиру.
Взяв ее за руку, он прошел с ней дальше по балкону и показал сверху четыре спальни для гостей, роскошно обставленные, но безликие, как гостиничные номера. По другую сторону балкона располагались служебные кабинеты. Пологая лестница, по которой они спустились, была настоящим чудом инженерного искусства: казалось, что она ни в одной точке не соединяется со стеной сплошь изящные изгибы сверкающей стали и черного дерева.
А вот мои личные апартаменты, сказал Алекс, пропуская Энн перед собой в просторный рабочий кабинет, где самое заметное место занимал большой письменный стол, а зеркальные окна выходили на все тот же поразительный лондонский пейзаж. Элегантная кожаная мебель выглядела совсем новой и, соответственно, жестковатой и не слишком удобной. Они прошли по длинному коридору со встроенными шкафами. «Там мои вещи», проговорил Алекс, махнув на них рукой, как бы приглашая не обращать на них внимания. Потом они вошли в его спальню, так же строго обставленную, как предыдущие комнаты. В ней прежде всего бросалась в глаза колоссальная кровать с покрывалом из чудесного черного меха, отчего она, выделяясь на фоне толстого белого ковра, казалась еще шире.
Увидев в зеркале свое отражение бежевое пальто и коричневые сапоги, ярко накрашенный рот, Энн показалось, что она грубо вторгается в эту строгую черно-белую композицию.
Это, вероятно, самая большая кровать, какую мне приходилось видеть, заметила она, только чтобы не молчать.
Ей не хотелось говорить Алексу, что спальня произвела на нее гнетущее, почти зловещее впечатление.
Да, она была слишком большой и немыслимо холодной засмеялся он, но теперь все изменилось и ее размер в самый раз. Он нежно поцеловал Энн, потом отступил. Ты голодна? Она кивнула. Я покажу тебе кухню, там найдется что-нибудь из еды. А может быть, ты хочешь пойти в ресторан? К Петэн, например?
Нет-нет, останемся здесь, даже если на обед у нас будут одни яйца всмятку!